Мистер - Эрика Джеймс (2019)

Оставшись одна, она оглядывает самую красивую спальню, какую ей довелось видеть. Она переводит взгляд с картины на стене, на дверь в ванную, на широкую кровать, а потом медленно обессиленно опускается на пол. Обнимает себя руками за плечи и тихо плачет.

Убрав верхнюю одежду в гардеробную, я беру недопитую бутылку пива и с наслаждением делаю большой глоток.

«Ну и денек!»

Сначала сладчайший первый поцелуй, при воспоминании о котором у меня рвется из груди стон, потом громилы за дверью, внезапное исчезновение Алессии и моя безумная поездка в забытый богом уголок Западного Лондона.

И рассказ Алессии. Ее хотели сделать секс-рабыней!

Такого удара я давно не получал.

А теперь мы здесь. Одни.

Я потираю щеку, пытаясь мысленно разложить по полочкам все, что случилось. Казалось бы, я пять часов вел машину после на редкость наполненного событиями дня и должен уже спать, однако я полон сил. Взглянув на потолок, я определяю, где у меня над головой мирно спит Алессия. Это из-за нее я не могу уснуть. Где только я нашел силы, чтобы не схватить ее и… И что? Даже после всего, что она мне рассказала, я не могу не думать о сексе с ней. Словно вернулись школьные дни, и я снова чертовски озабоченный подросток.

«Оставь девушку в покое!»

Я хочу ее, несмотря ни на что, аж яйца ломит.

«Черт. Алессии и так досталось, пусть отдохнет».

В моем похотливом внимании она не нуждается.

Ей нужен друг.

«Зашибись. Какого дьявола со мной творится?»

Опустошив бутылку, я тянусь за почти полным бокалом Алессии. Отпив глоток пива, я запускаю пятерню в спутанную шевелюру. Знаю я, что со мной не так. Отлично знаю.

Я ослеплен и влюблен до безумия.

Вот. Признался самому себе. Она захватила мои мысли и сны с того самого дня, как я ее увидел.

Черт побери, я без нее не могу.

В моих снах и фантазиях Алессия тоже ко мне неравнодушна. Я хочу ее, но хочу влажную и податливую – хочу, чтобы она желала меня.

Кроме того, я обещал, что не трону ее, если она сама не захочет.

Я закрываю глаза.

«Когда у меня успела вырасти совесть?»

В глубине души я знаю ответ. Сработало наше явное неравенство.

У нее нет ничего.

У меня есть все.

Воспользуйся я ею, кем я стану? Таким же, как те хреновы дуболомы с восточноевропейским акцентом. Я привез ее в Корнуолл, чтобы защитить от них, спрятать, а выходит, надо защищать от самого себя?

Интересно, что сейчас творится в Трессилиан-холле? Ничего, выясню завтра и заодно сообщу Оливеру, куда меня занесло. Надеюсь, я ему в ближайшие дни не понадоблюсь. Впрочем, если что и случится, он меня найдет. Поработаю из Корнуолла. Телефон у меня с собой. Жаль, ноутбук не захватил.

А сейчас – спать.

Оставив пустую бутылку и бокал на столешнице, я выключаю свет и поднимаюсь на второй этаж. Останавливаюсь у двери во вторую спальню и прислушиваюсь.

«Черт!»

Она плачет.

Ну почему в последнее время женщины рядом со мной все время плачут! Марианна, Каролина, Денни, Джесси… Мне вдруг вспоминается безжизненное тело Кита в морге, и неудержимой волной накатывает горе.

«Кит. Твою мать. Почему?»

Как я устал… Может, оставить все как есть? Пусть она выплачется… Нет, не могу. Ее всхлипы пронзают мне сердце, будто иголками. Я со вздохом подхожу к двери и осторожно стучу.

Девушка сидит на полу, опустив голову на руки, на том же месте, где стояла, когда я ушел. Ее горе – отражение моей собственной печали.

– Алессия, не надо, ну что ты! – восклицаю я и обнимаю ее. – Хватит, перестань.

Голос у меня срывается. Я сажусь на кровать, усаживаю Алессию себе на колени и утыкаюсь лбом ей в волосы. Закрыв глаза, вдыхаю ее нежный аромат и медленно покачиваюсь из стороны в сторону.

– Я с тобой, – шепчу я пересохшим ртом.