Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

— Двор мечтаний основан на трех принципах: защищать, уважать, заботиться. Неужто ты ожидала, что Риз будет опираться на грубую силу и требовать безоговорочного послушания? Многие из высших сановников Ризанда почти не имеют власти. Он ценит верность, сообразительность, сострадание. И Азриель, невзирая на свое, как ты говоришь, своеволие, действует в защиту своего двора и своих подданных. Так что Ризанд его не наказывает. У нас есть правила, но достаточно гибкие.

— А как насчет уплаты десятины?

— Какой еще десятины?

Я поднялась с низкого стульчика.

— Десятина — это что-то вроде налога. Ее платят дважды в год.

— Жители Велариса платят какие-то налоги, но про десятину здесь никто не слыхал. — Амрена прищелкнула языком. — А вот верховный правитель Двора весны, насколько я знаю, возродил этот дурацкий обычай.

Мне совсем не хотелось думать про Двор весны. Особенно сейчас, когда к Тамлину мчалось мое письмо, а возможно, уже достигло его.

Я вспомнила, что не вернула Амрене амулет. Выдвинув ящик туалетного столика, я достала ее вещицу:

— Вот. Возвращаю, как ты и просила.

Амрена удивленно посмотрела на меня, будто совсем забыла о своем грозном предостережении.

— Оставь себе.

— Я не знала, что это проверка.

Амрена положила амулет обратно в ящик:

— Говорю тебе, оставь. В нем нет ни капли магии.

Я заморгала, как обманутый ребенок:

— Значит, ты соврала…

Амрена пожала плечами и направилась к двери.

— Я нашла эту штучку на дне своей шкатулки с драгоценностями. Тебе требовалось вещественное подтверждение, что ты сумеешь выбраться из Тюрьмы.

— Но Риз все время посматривал на амулет.

— Потому что он мне эту висюльку и подарил двести лет назад. Наверное, удивился, увидев ее снова, да еще и на тебе. И скорее всего, насторожился, пытаясь понять, зачем я это сделала.

Я стиснула зубы.

— Носи на здоровье, — весело бросила мне Амрена и закрыла дверь.

Глава 29

Мы шли, а точнее, брели по вечернему Веларису. Холодный — по здешним меркам — вечер никак не сказался на многолюдности улиц. Все магазины и лавки были открыты. Во Дворце рукоделия и драгоценностей было не протолкнуться от обилия покупателей, а также от желающих поглазеть на уличных лицедеев и послушать уличных музыкантов. Музыка звучала с каждой площади. Я не замечала ни малейшей враждебности между фэйцами и фэйри. А наш путь лежал дальше, к реке. Сидра не замерзала. Речная гладь напоминала зеркало, в котором отражались звезды и городские огни, сливаясь в сверкающую ленту вечности.

Пятеро моих спутников никуда не торопились. Достигнув широкого мраморного моста, переброшенного через Сидру, мы двинулись на другой берег. Общались мы, то всей компанией обсуждая общую тему, то разбиваясь по двое-трое собеседников. Изысканно красивые фонари по обеим сторонам моста золотили крылья троих моих спутников, заставляя блестеть когти на верхушках крыльев.

Казалось, я иду не с внутренним кругом Ризанда, а с кучкой горожан, вышедших прогуляться. Разговор касался их знакомых, чьи имена я слышала впервые, и каких-то состязаний, тоже мне совершенно неизвестных. Оказалось, что Амрена очень любила такие зрелища и горячо спорила о результатах. Затем беседа перекинулась на музыку, театры, магазины и так далее… И ни слова о Сонном королевстве или недавних угрозах. С одной стороны, вполне понятное стремление хранить подобные сведения в тайне от посторонних ушей. Но была и другая причина, о которой я догадывалась. Они не хотели портить вечер зловещей действительностью. Сегодня им хотелось побыть обыкновенными горожанами. Даже Ризу. Самым могущественным… чуть по привычке не сказала «людям»… самым могущественным фэйцам Двора ночи, а то и всей Притиании, сегодня хотелось затеряться среди гуляющих. При их появлении никто из жителей Велариса, абсолютно никто, не бледнел, не старался перейти на другую сторону или убежать.