Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

Их мускулистые загорелые руки покрывали такие же узоры татуировки, что и у меня на левой руке и ладони. Только их узоры были замысловатее и обширнее, охватывали плечи и рельефные грудные мышцы. Татуировка продолжалась и на спине, занимая пространство между крыльями, где обычно висели мечи.

Проследив мой взгляд, Кассиан пояснил:

— Мы делаем татуировки сразу после посвящения в иллирианские воины. Для удачи и славы в бою.

Вряд ли Кассиан обращал внимание на все остальное: на крепкие брюшные мышцы, блестевшие от пота под ярким солнцем, на движения сильных бедер, на невероятную силу спин. Я уж не говорю про сильные красивые крылья.

«Смерть на быстрых крыльях».

Эти слова выпорхнули из ниоткуда. На мгновение я увидела картину, которую могла бы написать: темные крылья, слегка подсвеченные зимним солнцем, оставляющим красные и золотистые полоски, сверкание мечей, темно-синие рельефные узоры татуировки, суровая красота лиц…

Я моргнула, и видение исчезло, как в холодную ночь исчезают облачка пара, рожденные дыханием.

Кассиан кивком указал на собратьев:

— Риз сегодня не в лучшем виде, но ни за что в этом не признается, а Азриель слишком учтив, чтобы уделать его в пух и прах.

Я очень сомневалась насчет «не лучшего вида» Риза. Чтоб мне свариться в Котле, какая же еда помогает им быть такими сильными и ладными?

От занятий у меня подгибались колени. Я доковыляла до табуретки, где стояли принесенные Кассианом кувшин с водой и два стакана, и налила себе воды. Левый мизинец снова обуяла дрожь.

Значит, и у моей татуировки — боевая иллирианская основа. Возможно, Риз тогда хотел пожелать мне удачи и славы в сражениях с Амарантой.

Удача и слава. Сейчас они бы мне очень пригодились.

Кассиан налил себе воды и чокнулся с моим стаканом. Трудно было поверить, что совсем недавно он учил меня премудростям нанесения ударов, заставлял дубасить по его доспехам, не давая продохнуть. А сколько раз из-за его неумолимости мне казалось, что первый день занятий станет последним! Следом вспомнилось его лобовое столкновение с Нестой, словно ему хотелось помериться силой с моей сестрой, испытать на прочность ее пламенно-стальной дух.

Кассиан сделал несколько глотков. Риз и Азриель продолжали поединок, то расходясь, то снова сходясь и заставляя лезвия мечей оглушительно звенеть.

— И когда же ты расскажешь нам, как написала Тамлину письмо с извещением, что ушла от него навсегда?

Вопрос ударил наотмашь. Ударил настолько больно, что я не удержалась и выпалила:

— А может, сначала расскажешь, как ты дразнишь и мучаешь Мор, пряча чувства к ней?

Я не сомневалась, что Кассиан прекрасно сознавал свою роль в их странном и запутанном треугольнике.

На мгновение звон стали и шуршание ног стихли, потом возобновились.

Свое удивление Кассиан попытался спрятать за грубоватым смешком.

— Позапрошлогодние новости.

— У меня такое ощущение, что и она говорит то же самое о тебе.

— Возвращаемся к занятиям, — объявил Кассиан, ставя пустой стакан на табуретку. — Стойкой займемся потом. А пока отработаем кулачные удары. Они хорошо излечивают от пустой болтовни.

Но вопрос Кассиана продолжал звучать у меня в ушах. «Ты ушла навсегда, ушла навсегда, ушла навсегда».

Да, ушла, и мое решение не было минутным капризом. Однако я не знала, как отнесся Тамлин к моему уходу и сильно ли это его задело… Конечно же сильно. Возможно, от ярости он разнес все поместье.

Помнится, после моих слов о том, что я задыхаюсь от его опеки, Тамлин разгромил собственный кабинет. А теперь, после моего письма… Я всерьез боялась вспышек его гнева. Мне хотелось спрятаться куда угодно. Но ведь я же не придумала свою любовь к Тамлину. Я любила его — глубоко, крепко, но…

— Это Риз тебе сказал? — спросила я.

Кассиану хватило мудрости придать несколько встревоженное выражение своему лицу, едва он взглянул на мое.