Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

Он обошел вокруг кровати. Я стояла не шелохнувшись, и не сдвинулась, даже когда он оказался на расстоянии протянутой руки.

— Фейра, никак ты меня ревнуешь?

— Если ты называешь это ревностью, тогда и твои слова про медовые речи Таркина — тоже ревность.

Ризанд оскалил зубы:

— Думаешь, мне приятно кокетничать с одинокой женщиной, чтобы выведать у нее сведения об их дворе и о верховном правителе? Думаешь, от сознания того, чем я занимаюсь, у меня легко и радостно на душе? Или ты считаешь, что причина всего этого — иная? Кажется, могла бы догадаться, что и я, и Амрена помогаем тебе искать Книгу. Я бы с удовольствием хоть сейчас вернулся домой.

— А по-моему, вчера ты вполне наслаждался жизнью и здесь.

Он зарычал — негромко, но злобно:

— Не укладывал я ее в постель. Она хотела, но я ограничился поцелуем. После плавучего дворца мы отправились в тихую таверну. Крессэде требовалось выговориться. Мне даже особо спрашивать не пришлось, она сама рассказывала. И о своей жизни, о том, через что прошла. Не скрою, я много узнал о Дворе лета. А потом я довел Крессэду до двери ее комнаты, пожелал спокойной ночи и ушел. Я ждал тебя к завтраку, но ты проспала. Или нарочно не пошла. Я и потом делал все, чтобы ты хоть раз посмотрела на меня, но ты с редкой искусностью вытолкнула меня из своего внимания.

— Не понимаю, что именно тебя разозлило? Что я вытолкнула тебя? Или что с такой легкостью перевела внимание на Таркина?

У Риза сбилось дыхание.

— Меня разозлило, что ты улыбалась ему так, как ни разу не улыбнулась мне.

Риз не шутил. Когда я это поняла, мир подернулся пеленой тумана.

— Надо же! Ты меня ревнуешь.

Он покачал головой, прошел к столику у дальней стены и залпом осушил бокал янтарной жидкости. Потом уперся руками в стол. У него дрожала спина, словно крылья пытались вырваться наружу.

— Я слышал, какие слова ты говорила Таркину. Оказывается, ты легко могла бы его полюбить. И ты не кривила душой. Ты действительно так думала.

— И что?

Это были единственные слова, которые я смогла произнести.

— Мне стало… завидно. И обидно, что я — не из таких мужчин. Ни для кого. Двор лета всегда сохранял нейтралитет. Свой характер они показали только в Подгорье. Я спас Таркину жизнь, поскольку узнал, что он хочет уравнять в правах фэйцев и фэйри. Я десятки лет пытался сделать то же самое. Безуспешно, но за одно это я сохранил ему жизнь. И вот этот Таркин со своим нейтральным двором… он никогда не поймет, что значит спасаться бегством, каково скитаться, зная о невозможности вернуться в родные края, где тебя и твоих детей подстерегает опасность. Да, я завидую ему, потому что его жизнь всегда будет легкой. Он может любоваться звездами. Но он не знает и никогда не узнает, что́ значит смотреть в ночное небо и мечтать о жизни, которой у тебя нет.

Двор мечтаний.

Подданные этого двора знали, что все имеет цену, в том числе и их мечты. Иллирианские воины, рожденные не по законам кланов, полукровка, с детства любящий летать, чудовище из неведомого мира, запертое в красивом теле, и мечтательница, рожденная в мире кошмаров… Теперь к ним добавилась охотница с душой художницы.

Возможно, из-за его признания — а ведь он сейчас показал мне свою уязвимую сторону, — возможно, из-за того, что мне жгло в глазах, я подошла к Ризу, взяла графин с янтарной жидкостью, плеснула немного себе и наполнила его бокал.

Глядя ему в глаза, я чокнулась с ним. Прозрачный звон хрусталя поплыл над морем, плещущимся внизу.

— Риз, давай выпьем за тех, кто смотрит на звезды и мечтает.

Он поднял бокал. Его взгляд был таким пронизывающим, что я забыла все пристальные взгляды Таркина.

— За звезды, умеющие слушать, и за мечты, которые сбываются, — сказал он, чокаясь со мной.

Глава 35