Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

Небо, окрашенное в цвета заката, отражалось в воде. Из-за ила и донных отложений вода утратила утреннюю прозрачность. Легкий вечерний бриз приятно обдувал мое вспотевшее тело. Я остановилась на площадке, у широкого окна. Когда-то я с ужасом ждала конца лета, моля забытых богов, чтобы оно задержалось как можно дольше. Сейчас сама мысль о нескончаемом тепле и солнце навевала на меня скуку и даже тревожила.

Я уже собиралась вернуться на лестницу, когда заметила полоску суши, обнажившуюся возле мощеной дороги, по которой ездили во время отлива. Там стояло небольшое здание.

Странно, что я не увидела его раньше. Впрочем, что тут странного? Я впервые видела залив с высоты в минуты отлива… Судя по обилию ила и водорослей, облепивших крышу, во время прилива здание целиком скрывалось под водой.

Даже сейчас оно наполовину стояло в воде. Однако я почему-то не могла оторвать от него глаз.

Я сама не понимала, чем меня притягивает это мокрое, неказистое строение. Добраться до него сейчас было проще простого: выскочить из дворца, побежать по грязной дороге, соединяющей менее шумную часть города-острова с сушей. Только бежать надо очень-очень быстро, пока здание снова не уйдет под воду.

Но с высоты это место очень хорошо просматривалось, и меня бы сразу заметили. А стоя у окна, я не могла с уверенностью сказать, что именно там и хранилась половина Книги Дуновений.

Прогулка туда была рискованной, и если уж рисковать, то оправданно. Значит, прежде, чем туда отправиться, мы должны знать наверняка, что идем не напрасно. Именно наверняка, а не с большой долей уверенности.

Не скажу, чтобы я горела желанием тащиться на илистый кусочек суши, однако в мозгу сам собой складывался замысел действий.

Мы обедали с Таркином, Крессэдой и Варианом в их семейной столовой. Каким бы честолюбивым ни был верховный правитель Двора лета, он действительно стремился к союзу с Ризом. Иначе нас бы не стали приглашать в семейные покои.

Вариан внимательно смотрел на Амрену, словно та была живой загадкой, которую он стремился разгадать. Она же не обращала на командира гвардии никакого внимания, оживленно споря с Крессэдой о различных переводах какого-то древнего текста. Я медленно приближалась к своему вопросу, рассказывая Таркину о том, что повидала в городе за день. В частности, о свежей рыбе, купленной в гавани.

— И ты там же ее съела, — заключил Таркин, удивляясь.

Риз молча слушал, подперев голову кулаком.

— Ее изжарили на берегу, когда готовили еду для рыбаков. С меня даже денег за жарку не спросили.

Таркин засмеялся. Похоже, ему понравился мой рассказ.

— Представляешь, я столько плавал, а только что выловленную рыбу не ел.

— А стоило бы, — сказала я, ничуть не кривя душой. — Рыба была — пальчики оближешь.

На обед я пришла в подаренном им ожерелье. Мы с Нуалой долго выбирали наряд и остановились на сером с сизоватым, как голубиные перья, оттенком. Такая одежда великолепно подчеркивала блеск черных бриллиантов. Я не надела ни сережек, ни браслетов, ни колец. Только ожерелье. Кажется, Таркину это понравилось, хотя Вариан чуть не поперхнулся, увидев на мне их семейное наследие. К моему удивлению, Крессэда сказала, что ожерелье мне очень к лицу, а у них валялось без дела годами. Двусмысленный, но все же комплимент.

— Пожалуй, и я завтра схожу отведать рыбки. Если ты составишь мне компанию, — сказал Таркин.

Я улыбнулась, памятуя слова, что говорила ему раньше, и ревностное отношение Риза. После нашего тоста «за звезды» мы мало общались. По вечерам Риз вкратце рассказывал о дневных переговорах и безуспешных попытках найти хотя бы малейшую зацепку, связанную с Книгой. Мы и виделись мало, поскольку каждый занимался своим делом.