Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

Молотов смотрит на меня короткое мгновение, которое растягивается в бесконечность, потому что сейчас я вижу его без привычной маски сдержанности. В его взгляде так много всего для меня: усталость, уязвимость, печаль, удивление, но самое главное, я вижу в них мучительную жажду. Ту же самую, какую испытываю я.

— Я устал, Юль, — глухо говорит он.

Не отвергай меня. Не отвергай. Пожалуйста, не отвергай.

— Садись.

39

Юля

Едва я оказываюсь внутри автомобильного салона, всплеск отчаянного адреналина и решительности начинает стихать, и ему на смену приходит оглушенная растерянность. И что ты теперь будешь делать, Живцова? Снова заберешься к нему на колени? Будешь умолять остаться?

Прослеживаю, как Сергей, обойдя капот, опускается на водительское сиденье и невольно обхватываю себя руками. Мы еще даже не тронулись с места, а я уже представляю, как остаюсь одна. С тех пор как Сергей улетел, я остро ощущаю свое одиночество. И дело даже не в расставании с Димой и не в том, что я почти ни с кем не общаюсь. Именно его отъезд будто лишил меня способности радоваться тем вещам, которые раньше приносили удовольствие. Именно без него краски моей жизни померкли, несмотря на то, что знакомы мы совсем немного и провели вместе лишь одну ночь.

— Тебе холодно? — Сергей оглядывает мою съежившуюся фигуру и тянет руку к панели с намерением отрегулировать температуру.

Я быстро мотаю головой и заставляю себя отпустить плечи. Хватит выглядеть растерянной малолеткой, Живцова. Ты же, в конце концов, сама в попутчицы напросилась.

— Ничего не нужно. Мне тепло.

— Назовешь адрес? — голос Сергея звучит спокойно и мягко. Судя по выражению лица, момент его слабости прошел, и он снова полностью владеет собой.

— Метро Юго-Западная, сразу за торговым центром. Я покажу.

Рука Молотова застывает в сантиметре от кнопки пуска двигателя, и он смотрит на меня смотрит с удивлением.

— Я думал, ты подыщешь квартиру рядом с университетом.

— В том районе аренда чересчур завышена, — мне удается улыбнуться. — Я же на экономическом учусь, ты забыл? Всего две станции на метро проехать, и цены на порядок ниже.

Сергей продолжает молча разглядывать меня, и его внимание пробирается под кожу опьяняющим теплом. Нервозность во мне ослабляет хватку, и я позволяю себе пошутить.

— Разумеется, был большой соблазн шикануть и спустить все твои деньги на месячную аренду пентхауса на Пречистенке, но я сдержалась.

— Ты и , правда, взрослее многих, кого я знаю, — негромко произносит Сергей и, развернувшись к лобовому стеклу, заводит двигатель.

Из его уст эти простые слова звучат как самый большой комплимент, и я не могу не улыбаться. Только что чувствовала себя побитой мышью, а сейчас ощущаю кандидатом экономических наук и кладезем жизненной мудрости. Рядом с Сергеем шкала моей самооценки скачет как пятиклашки на батуте.

Мы выезжаем на большую дорогу в тишине, которую перебивает лишь глухое урчание двигателя, постепенно набирающего обороты. Я благодарна Сергею за то, что он не предпринимает попытки включить музыку, и за то, что скорость, с которой мы едем, не превышает отметку пятьдесят. Кажется, я могла бы провести в салоне его автомобиля вечность.

— Что произошло в университете? — с нажимом спрашивает Сергей и вновь переводит взгляд на меня. — О тебе распространяют слухи?

Можно, конечно, поиграть с супермэншу и поотнекиваться: дескать, да ерунда это все, не бери в голову и бла-бла-бла, но мне не хочется. Во-первых, потому что я устала мучиться одна, во-вторых, потому что не хочу сворачивать беседу, а в-третьих, потому что чувствую, что со стороны Сергея это не праздный интерес.

— Подружки Димы распускают обо мне сплетни…Будто я его долгое время обманывала, и за это он меня бросил, а теперь вешаюсь на него, пытаясь вернуть. Ну и возможно, что-то еще, о чем я не знаю, потому что одногруппники со мной практически перестали общаться.