Полиция - Ю. Несбё (2013)

Пробираясь к кабине водителя и передней двери, она уже слышала скрип тормозов. Она показала водителю удостоверение и нетерпеливо замерла в ожидании. После резкого рывка трамвай остановился, стоящие пассажиры качнулись вперед, повиснув на поручнях, и двери открылись. Беата одним прыжком выскочила на улицу, обежала трамвай спереди и понеслась вдоль трамвайных путей. Она почувствовала, как утренняя роса с травы просачивается сквозь тонкие тряпичные туфли, увидела, как отъезжает трамвай, услышала медленно нарастающий скрежет колес о рельсы и побежала изо всех сил. У нее не было никаких оснований предполагать, что Валентин вооружен. И он никуда не денется из битком набитого трамвая, если она, размахивая удостоверением, прокричит, за что собирается его арестовать. Только бы догнать этот чертов трамвай. Бег не был ее коньком. Врач, считавший, что она страдает синдромом Аспергера, сказал, что люди вроде нее обычно бывают довольно неуклюжими.

Беата чуть было не поскользнулась на мокрой траве, но удержалась на ногах. Всего несколько метров. Она добежала до хвоста трамвая, стукнула по нему рукой, закричала и помахала удостоверением в надежде, что водитель заметит ее в зеркало. Может, он и заметил. Увидел женщину, проспавшую на службу и отчаянно размахивающую проездной карточкой. Скрежет стал еще на четверть тона выше, и трамвай ускользнул от нее.

Беата остановилась и посмотрела вслед трамваю, удаляющемуся в сторону района Майорстуа. Потом обернулась и увидела, как ее трамвай уезжает в сторону площади Фрогнер.

Она тихо выругалась, достала телефон, перешла через дорогу, облокотилась на ограждение теннисного корта и набрала номер.

— Хольм.

— Это я. Я только что видела Валентина.

— Н-да? Ты уверена?

— Бьёрн…

— Прости. И где?

— В трамвае, который следует мимо Фрогнер-парка в сторону Майорстуа.

— А чего это ты там делаешь в такое время?

— На этот счет не беспокойся. Ты на работе?

— Да.

— Это трамвай двенадцатого маршрута. Узнай, где он сейчас, и перехвати его. Он не должен уйти.

— Хорошо, я вычислю остановки и пошлю ориентировку на Валентина патрульным машинам.

— Вот тут загвоздка.

— И какая же?

— Ориентировка. Он изменился.

— Что ты хочешь сказать?

— Пластическая операция. Довольно значительная. К примеру, он может ходить по Осло неузнанным. Пошли мне сообщение о том, где будет остановлен трамвай, и я подъеду и укажу на него.

— Принято.

Беата засунула телефон обратно в карман. Только сейчас она заметила, как тяжело дышит. Она прислонилась затылком к сетке ограждения корта. Перед ней во все стороны двигались утренние потоки транспорта, как будто ничего не случилось. Как будто тот факт, что убийца только что обнаружил себя, не имел ровным счетом никакого значения.

— Куда они подевались?

Беата оторвалась от решетки и повернулась к обладателю трескучего голоса.

Старик вопросительно смотрел на нее.

— Куда они все подевались? — повторил он.

И, заметив боль в его взгляде, Беата быстро проглотила появившийся в горле комок.

— Вы думаете, — сказал он, помахивая ракеткой, — они ушли на другой корт?

Беата медленно кивнула.

— Да, скорее всего, — произнес он. — Я должен быть не здесь. Они на другом корте. Они меня там ждут.

Беата смотрела на его узкую спину, двигавшуюся в сторону выхода с корта.

Потом она сама быстрым шагом направилась к Майорстуа. И хотя в голове у нее носились мысли о том, где сейчас может находиться Валентин, откуда он явился и насколько они сейчас близки к его поимке, она не могла избавиться от отзвуков тихого голоса старика: «Они меня там ждут».

Миа Хартвигсен изучающе смотрела на Харри Холе.