Полиция - Ю. Несбё (2013)

— А потом? Когда дело будет раскрыто под его, а не моим руководством? Думаешь, член городского совета скажет, что теперь не так страшно и я могу снова занять свой пост? Ой!

— Извини, но в этом месте мышцы напряжены. Попробуй расслабиться, любимый.

— Она так мстит, ты же понимаешь. Ох уж эти женщины… ой!

— Ох, я опять коснулась больного места?

Микаэль вывернулся из ее рук.

— Самое ужасное в том, что я ничего не могу сделать. Она ас в этой игре, а я — новичок. Если бы у меня была небольшая фора, если бы было время найти союзников, понять, кто кому чешет спинку.

— Пользуйся теми союзниками, что у тебя есть, — сказала Улла.

— Все важнейшие союзники находятся на ее половине поля, — ответил Микаэль. — Чертовы политики, они не думают о результатах, как мы, у них все исчисляется в голосах избирателей, им важно, как события выглядят в глазах идиотов, имеющих право голоса.

Микаэль склонил голову. Руки ее вернулись обратно. На этот раз они двигались мягче. Она массировала его, гладила по волосам. И в тот момент, когда он собирался отключиться от всех мыслей, они застопорились и вернулись к ее высказыванию: «Пользуйся теми союзниками, что у тебя есть».

Харри был ослеплен. Почувствовав движение позади себя, он автоматически выпустил Силье и повернулся. Полиэтиленовая занавеска была отодвинута в сторону, и в глаза ему бил белый свет. Харри поднял руку, чтобы прикрыть глаза.

— Прости, — раздался знакомый голос, и луч света опустился вниз. — Прихватила с собой фонарик. Ты не думал…

Харри со стоном выдохнул:

— Черт, Катрина, ты меня напугала. Э-э… нас.

— А, да, это ведь… студентка. Видела тебя в академии.

— Я ушла из академии, — произнесла Силье совершенно невозмутимо, даже скучающе.

— Ах вот как? И что вы здесь…

— Двигаем мебель, — сказал Харри, шмыгнул носом и показал на дыру в потолке. — Пытаемся найти какую-нибудь более устойчивую подставку.

— Снаружи стоит стремянка, — заметила Катрина.

— Правда? Сейчас принесу.

Харри прошел мимо Катрины и вышел из гостиной. Черт, черт.

Стремянка была прислонена к стене дома рядом с ведром для краски.

Когда он вернулся, в комнате стояла мертвая тишина. Харри отодвинул кресло и установил алюминиевую лестницу прямо под дырой. Ничто не указывало на то, что девушки разговаривали между собой. Они стояли, сложив руки, с равнодушными лицами.

— А чем это так воняет? — спросила Катрина.

— Дай фонарик, — попросил Харри, взял его и забрался на лестницу.

Он отодрал кусок гипса от потолка, засунул в отверстие фонарик, а следом за ним — голову. Он достал зеленый электрический лобзик. Полотно было не новым. Харри протянул его Катрине, держа двумя пальцами:

— Осторожно, на нем могут быть отпечатки.

Он направил луч фонарика вглубь пространства, на мертвое тело, лежащее сбоку, зажатое между старым и новым потолком. Черт возьми, он заслуживал того, чтобы стоять здесь и вдыхать запах мертвого гниющего мяса, нет, он заслуживал того, чтобы самому быть гниющим мясом. Потому что он, Харри Холе, больной человек, очень больной. И если его не пристрелить на месте, то ему потребуется помощь. Ведь он чуть было не совершил это, разве нет? Или он остановил себя? Или же мысль о том, что он, возможно, остановился бы, он выдумал, чтобы как минимум усомниться?

— Видишь что-нибудь? — спросила Катрина.

— Да, — ответил Харри.

— Нам нужны криминалисты?

— Пока не знаю.

— Почему?

— Зависит от того, захочет ли убойный отдел заняться этим случаем.

Глава 30

— Об этом чертовски трудно говорить, — произнес Харри и потушил окурок о подоконник.