Полиция - Ю. Несбё (2013)

— Зачем посылать на место преступления большую дорогостоящую группу криминалистов, если блестящий следователь-тактик вроде вас может раскрыть дело, задав несколько вопросов и немного подумав?

В голосе студентки не было иронии, только почти детская откровенность и акцент, по которому можно было понять, что она приехала с севера.

На лице преподавателя быстро сменилась череда эмоций: смущение, удрученность, раздражение, — но потом он собрался и ответил:

— Не всегда достаточно знать, кто нарушил закон, Силье. Десять лет назад, во время волны ограблений в Осло, в отделе грабежей служила женщина, которая могла узнать людей, скрывавшихся под масками, по форме лица и силуэту.

— Беата Лённ, — сказала девушка, которую он назвал Силье. — Начальник криминалистического отдела.

— Точно. Поэтому в восьми из десяти случаев отдел грабежей знал, кто были люди в масках на записях с мест ограблений. Но у них не было доказательств. Отпечатки пальцев — это доказательства. Выстреливший пистолет — это доказательство. А уверенный в своей правоте следователь — это не доказательство, независимо от уровня его или ее интеллекта. Я сегодня использовал ряд упрощений, и вот теперь последнее: ответ на вопрос «почему?» не будет иметь никакой ценности, если мы не найдем ответа на вопрос «как?», и наоборот. Но мы уже слишком углубились в процесс. О технической стороне расследований вам будет читать лекции Фолкестад. — Он бросил взгляд на часы. — В следующий раз мы обстоятельнее поговорим о мотивах, а сейчас мы еще успеем разогреться. Почему люди убивают людей?

Он снова ободряюще осмотрел аудиторию. Катрина заметила, что, помимо шрама, тянущегося от уголка рта к уху, у него появилось два новых. Один был похож на удар ножом в шею, а второй вполне мог быть оставлен пулей, вошедшей в череп на уровне брови. В остальном же он выглядел лучше, чем когда-либо. Тело высотой в сто девяносто три сантиметра было стройным и полным жизни, светлая короткая щетка волос еще не начала седеть. Под футболкой проступали натренированные мускулы, его кости снова обросли плотью. Но самое важное, в глазах горела искра жизни. Они были живыми, энергичными, почти маниакальными. У него появились морщинки от улыбок, а язык тела стал открытым, как никогда раньше. Можно было заподозрить, что в его жизни все хорошо. И если так оно и есть на самом деле, то это впервые на памяти Катрины.

— Потому что они что-то выигрывают от этого, — ответил мальчишеский голос.

Преподаватель дружелюбно кивнул:

— Так можно подумать, правда? Но убийство ради приобретения выгоды — не самый распространенный вид преступлений, Ветле.

Раздался лающий говорок из области Суннмёре:

— Потому что кто-то кого-то ненавидит?

— Эллинг предлагает убийство из страсти, — сказал преподаватель. — Ревность. Отказ. Месть. Да, определенно. Еще варианты?

— Потому что человек душевнобольной, — прозвучало предложение от крупного сутулого парня.

— Это называется не «душевнобольной», Роберт. — Снова девушка. Катрине был виден только светлый высокий хвост над спинкой стула в первом ряду. — Это называется…

— Все нормально, мы поняли, что он имел в виду, Силье. — Преподаватель уселся на краешек стола, вытянул перед собой длинные ноги и сложил руки на груди, над логотипом группы «Glasvegas» на футболке. — И лично мне кажется, что «душевнобольной» — прекрасное определение. Но на самом деле болезнь — не такая уж частая причина для совершения убийства. Конечно, есть люди, которые считают, что совершение убийства само по себе свидетельствует о ненормальности убийцы, но большинство убийств рациональны, ведь рационально искать материальной выгоды, рационально искать выход эмоциям и чувствам. Убийца может считать, что убийство заглушит боль, вызванную ненавистью, страхом, ревностью, унижением.

— Но если убийство настолько рационально… — вступил первый парень. — Скажите, сколько удовлетворенных убийц вы видели?