Ведьма - Камилла Лэкберг (2019)

Аднан скептически смотрел на улыбку Билла и еще крепче цеплялся за борт.

– It should lean, than it goes better in the water, – сказал тот, продолжая кивать. – Она должна накрениться, так надо.

Ветер заглушил часть его слов, но они поняли общий смысл. Как странно… Подумать только, если б все так рассуждали, когда водят машину… Карим по-прежнему сомневался в разумности проекта. Но энтузиазм Билла заражал их, так что он и остальные готовы были продолжать в надежде, что все получится. К тому же тренировки прерывали однообразное течение дней в центре. Если б только отпустил страх, возникавший каждый раз, когда они ступали на борт…

Он заставил себя дышать ровно и в пятый раз проверил, что все ремни на спасательном жилете застегнуты как положено.

– Заводи! – закричал Билл, и все в недоумении переглянулись. Почему Билл хотел, чтобы они стали кого-то куда-то заводить?

Тот махал руками и кричал:

– Turn! Turn!

Ибрагим, стоявший у руля, со всей силы отвернул его вправо, отчего всех их кинуло на левый борт. Гик пронесся над их головами, они едва успели присесть. Билл сам чуть не вывалился за борт, но в последнюю секунду умудрился за что-то ухватиться.

– Проклятье! Тысяча чертей! – выругался он. Эти слова все прекрасно поняли. Ругательства стали первыми словами, которые сирийцы выучили по-шведски. «Чертовы иммигранты», – слышали они, едва прибыв на вокзал.

– Sorry, sorry! – крикнул Ибрагим, отбрасывая от себя штурвал, словно ядовитую кобру.

Билл кинулся в заднюю часть яхты, продолжая ругаться. Схватил штурвал и, когда яхта снова выровнялась, перевел дух. Потом широко улыбнулся.

– Все в порядке, ребята! Don’t worry! Nothing compares to the storm when I crossed the Biscaya[38].

Он весело присвистнул, а Карим еще раз проверил, хорошо ли застегнут спасательный жилет.

* * *

Анника заглянула в кабинет.

– Бертиль, тут какой-то человек настаивает на том, чтобы переговорить лично с тобой. Скрытый номер, голос звучит очень странно… Что скажешь? Переключить его на тебя?

– Ну да, переключи, – со вздохом ответил Мелльберг. – Наверняка какой-нибудь рекламщик, который надеется втюхать мне что-нибудь жизненно необходимое, но меня-то так просто не проведешь…

Он почесал Эрнста за ушком, ожидая, когда загорится лампочка на телефонном аппарате. Когда та загорелась, ответил важным голосом:

– Алло!

Уж что-что, а справляться с телефонными торговцами он умеет.

Однако человек на другом конце провода не собирался ничего продавать. Измененный голос поначалу вызвал у Бертиля подозрения, но сами сведения были, вне всяких сомнений, сенсационными. Выпрямившись на стуле, он напряженно слушал. Эрнст заметил изменения в его настроении – поднял голову и навострил уши.

Прежде чем Мелльберг успел задать контрольные вопросы, раздался щелчок – звонивший бросил трубку.

Бертиль почесал голову. Информация, которую он только что получил, и впрямь обостряла ситуацию и давала делу совершенно новый оборот. Он уже протянул было руку к телефону, чтобы позвонить Патрику, но потом отдернул ее. Все остальные члены оперативной группы заняты обыском на хуторе Бергов. События такого уровня требуют участия человека, занимающего начальственный пост. Лучше он во всем разберется сам. Если потом на него обрушится благодарность общественности за то, что он единолично раскрыл дело, то что ж – такие вещи приходится принимать на себя, когда руководишь другими и регулярно оказываешься в свете прожекторов. Кроме того, это будет справедливо – воздать честь тому, кто достоин почестей, ведь именно он – мозг и сердце участка Танумсхеде, и он раскроет это запутанное дело…

Бертиль встал из-за стола, и Эрнст с надеждой приподнял голову.

– Мне жаль, старина, – проговорил Мелльберг, – но сегодня тебе придется остаться дома. Меня ждут важные дела.