Турецкий гамбит - Борис Акунин (2000)

– Глупо, – буркнул генерал. Он обернулся к Варе и неприязненно спросил. – Делать что-нибудь умеете? Почерк хороший?

– Да я курсы стенографии закончила! Я телеграфисткой работала! И акушеркой! – зачем-то приврала напоследок Варя.

– Стенографисткой и телеграфисткой? – удивился Мизинов. – Тогда тем более. Эраст Петрович, я оставлю здесь эту барышню с одним-единственным условием: она будет исполнять обязанности вашего секретаря. Все равно вам понадобится какой-то курьер или связной, не вызывающий лишних подозрений. Однако учтите – вы за нее поручились.

– Ну уж нет! – в один голос вскричали и Варя, и Фандорин. А закончили тоже хором, но уже по-разному.

Эраст Петрович сказал:

– Я в секретарях не нуждаюсь.

А Варя:

– В охранке служить не буду!

– Как угодно, – пожал плечами генерал, поднимаясь. – Новгородцев, конвой!

– Я согласна! – крикнула Варя.

Фандорин промолчал.

Глава четвертая,

в которой враг наносит первый удар

«Дейли пост» (Лондон),

15(3) июля 1877 г.

«… Передовой отряд стремительного генерала Гурко взял древнюю столицу болгарского царства город Тырново и рвется к Шипкинскому перевалу, за которым лежат беззащитные равнины, простирающиеся до самого Константинополя. Военный везир Редиф-паша и главнокомандующий Абдул Керим-паша сняты со своих постов и отданы под суд. Теперь Турцию может спасти только чудо».

У крыльца остановились. Надо было как-то объясниться.

Фандорин, кашлянув, сказал:

– Мне очень жаль, Варвара Андреевна, что т-так вышло. Разумеется, вы совершенно свободны и ни к какому сотрудничеству я вас принуждать не собираюсь.

– Благодарю вас, – сухо ответила она. – Очень благородно. А то я, признаться, подумала, что вы нарочно все это устроили. Вы-то ведь меня отлично видели и наверняка предполагали, чем все закончится. Что, очень нужна секретарша?

В глазах Эраста Петровича вновь промелькнула искорка, которую у нормального человека можно было бы счесть признаком веселости.

– Вы с-сообразительны. Но несправедливы. Я действительно поступил так не без задней мысли, но исключительно в ваших интересах. Лаврентий Аркадьевич непременно спровадил бы вас из д-действующей армии. А господин Казанзаки еще и жандарма бы приставил. Теперь же вы остаетесь здесь на совершенно з-законных основаниях.

На это Варе возразить было нечего, – но благодарить жалкого шпиона не хотелось.

– Я вижу, вы и в самом деле ловки в своей малопочтенной профессии, – язвительно сказала она. – Главного людоеда, и того перехитрили.

– Людоед – это Лаврентий Аркадьевич? – удивился Фандорин. – По-моему, не похож. И п-потом, что же непочтенного в том, чтобы охранять государственные интересы?

Ну что с таким разговаривать?

Варя демонстративно отвернулась, окинула взглядом лагерь: белостенные домики, ровные ряды палаток, новехонькие телеграфные столбы. По улице бежал солдат, очень знакомо размахивая длинными нескладными руками.

– Варя, Варенька! – издали закричал солдат, сдернул с головы кепи с длинным козырьком и замахал. – Все-таки приехала!

– Петя! – ахнула она и, сразу забыв о Фандорине, кинулась навстречу тому, ради кого преодолела путь в полторы тысячи верст.

Обнялись и поцеловались совершенно естественно, без неловкости, как никогда раньше. Видеть некрасивое, но милое, сияющее счастьем лицо Пети было радостно. Он похудел, загорел, сутулился больше прежнего. Черный с красными погонами мундир сидел мешком, но улыбка была все та же – широкая, обожающая.

– Значит, согласна? – спросил он.

– Да, – просто сказала Варя, хотя собиралась согласиться не сразу, а лишь после долгого и серьезного разговора, выдвинув некоторые принципиальные условия.

Петя несолидно взвизгнул и снова полез обниматься, но Варя уже опомнилась.