Запри все двери - Райли Сейгер (2020)

– Что она, кажется, знает, что случилось с Эрикой, – говорит Дилан. – Но не может рассказать прямо там. Она хотела поговорить наедине, где нас никто не услышит. Я предложил встретиться ночью.

– Когда это было?

– Три дня назад.

У меня сжимается сердце. В ту же ночь она пропала.

– Когда и где вы договорились встретиться?

– После часа ночи. В подвале.

– Камера наблюдения, – говорю я. – Это ты ее отключил.

Дилан напряженно кивает.

– Я решил, что так будет надежней – Ингрид явно хотела сохранить разговор в тайне. Но в итоге она так и не пришла. А на следующий день ты сказала, что она пропала.

Вот почему Дилан был так изумлен. И почему так спешил. Не хотел общаться с гонцом, принесшим дурные вести.

– И теперь мне кажется, что Ингрид исчезла из-за того, что узнала что-то об Эрике, – говорит Дилан. – Обстоятельства ее исчезновения слишком похожи на то, что произошло с Эрикой. Как будто кто-то избавился от Ингрид, прежде чем она рассказала мне правду.

– Думаешь, они…

Я не хочу произносить это слово, потому что боюсь сглазить. Как после исчезновения Джейн. Мы с родителями говорили эвфемизмами. «Она не пришла домой». «Мы не знаем, где она». И только спустя неделю отец все-таки решился произнести правду вслух.

Джейн больше нет.

– Мертвы? – спрашивает Дилан. – Да, именно это я и думаю.

Мои ноги подкашиваются, когда мы подходим к очередной диораме. Самая жестокая в этом зале. Стервятники, пожирающие мертвую зебру. Их не меньше дюжины, и каждый стремится урвать свой кусок. Гиена и пара шакалов тоже пытаются подобраться к туше.

Такая жестокость вызывает у меня тошноту. Или, может, дело в том, что говорит Дилан: кто-то в Бартоломью убивает девушек, согласившихся поработать временными жильцами.

Меган, Эрика, а теперь и Ингрид.

Я гляжу на двух стервятников, сцепившихся в схватке. Один лежит на спине, размахивая когтистыми лапами, другой стоит рядом, угрожающе расправив крылья.

– Допустим, это так. Но ты действительно думаешь, что в Бартоломью скрывается серийный убийца?

– Я знаю, это звучит безумно, – говорит Дилан. – Но, по-моему, это похоже на правду. Все они были временными жильцами. Все они исчезли при похожих обстоятельствах.

Я вспоминаю еще кое-что, что говорил мне отец.

Один раз – случайность. Два раза – совпадение. Три раза – доказательство.

Но доказательство чего? Того, что кто-то в Бартоломью охотится на временных жильцов? В это трудно поверить. Но не труднее, чем в то, что три молодые девушки без родственников просто так решили съехать из Бартоломью и забыть про своих друзей.

– Но кто это может быть? И почему никто в Бартоломью ничего не заметил?

– Откуда ты знаешь, что они ничего не заметили?

– Они бы не стали сидеть сложа руки, если бы думали, что кто-то убивает временных жильцов.

– Они богачи, – говорит Дилан. – Все до единого. Богатым людям наплевать на прислугу. Они стервятники.

– А мы тогда кто?

Он бросает еще один неприязненный взгляд на диораму.

– Мы – вон та зебра.

– Быть не может, чтобы…

Одна из школьниц в другом конце зала издает протяжный визг. Не от испуга. Такой визг, чтобы на нее обратили внимание мальчики поблизости. Но я все равно вздрагиваю и на мгновение теряю нить мысли.

– Быть не может, чтобы во всем здании игнорировали убийства или похищения.

– Но ты согласна, что здесь что-то неладно, так? – спрашивает Дилан. – Иначе ты бы не стала так долго меня выслушивать. Ты бы вообще сюда не пришла.

Я по-прежнему смотрю на диораму не мигая, пока мое зрение не начинает мутнеть, и создания за стеклом не начинают будто бы возвращаться к жизни. Перья подрагивают. Глаза двигаются. Зебра делает вдох.

– Я здесь потому, что нашла телефон Эрики, – говорю я.

– Ты успела в нем порыться? – спрашивает Дилан. – Может, Эрика общалась с похитителем.