Запри все двери - Райли Сейгер (2020)

Мне не нравится его поведение. Дилан будто бы все время на взводе – звенит ключами в кармане, то и дело озирается по сторонам, словно боится, что за нами следят. Когда он переводит взгляд на диораму, то смотрит не на страусов, а на подкрадывающихся к ним хищников. Хотя эти вепри уже много лет мертвы, Дилан все равно мрачно хмурится. Должно быть, это выражение адресовано мне.

– Я тебе тоже, – говорит он.

Я криво улыбаюсь.

– По крайней мере, мы понимаем друг друга. Теперь расскажи, что ты знаешь об Эрике Митчелл.

– А что ты о ней знаешь?

– Знаю, что она жила в 12А до меня. Через месяц решила съехать. А теперь ты развешиваешь объявления о ее пропаже. Расскажешь остальное?

– Мы с ней… дружили, – говорит Дилан.

Я обращаю внимание на запинку.

– Только дружили?

Мы подходим к другой диораме. Она изображает двух леопардов, прячущихся в роще. Один из них пристально наблюдает за кустарниковой свиньей, готовясь к прыжку.

– Ладно, не только, – говорит Дилан. – Я столкнулся с ней в лобби на следующий день после того, как она переехала в Бартоломью. Мы начали флиртовать, потом, ну, встречаться. Правилами это вроде бы не запрещено. Но на всякий случай мы ничего не афишировали. Поэтому я не могу сказать, в каких мы были отношениях. Сам толком не знаю.

Я вспоминаю ночь, проведенную с Ником, и понимаю, про что говорит Дилан.

– Сколько это продолжалось?

– Недели три, – отвечает он. – Потом она ушла. Никого не предупредив. Ни единого слова. Просто испарилась. Сначала я думал, у нее что-то случилось. Но она не брала трубку. Не отвечала на сообщения. Тогда-то я и начал волноваться.

– Ты спрашивал Лесли?

– Она сказала, что Эрику не устраивали правила, и она решила съехать. Но при мне Эрика никогда ничего не говорила про правила. Ни разу не пожаловалась.

– Может, что-то изменилось?

– Что могло измениться за одну ночь? – говорит Дилан. – Я ушел из ее квартиры вскоре после полуночи. А наутро ее уже не было.

Ингрид пропала при таких же обстоятельствах. Это трудно не заметить.

– Лесли говорила с Эрикой лично?

– Нет, та оставила записку, – говорит Дилан. – Заявление об увольнении, как выразилась Лесли. Говорит, Эрика подсунула его под дверь ее кабинета вместе с ключами.

Я смотрю на диораму; меня нервируют чучела леопардов. Один из них смотрит на кустарниковую свинью, зато другой будто бы уставился через стекло прямо на посетителей.

Я отворачиваюсь и смотрю на Дилана:

– И тогда ты начал ее искать?

– Ты про объявления? Я развесил их через несколько дней. Начал беспокоиться, когда прошло двое суток, но Эрика так и не ответила. Сначала я пошел в полицию. Без толку. Сказали, что…

– Что у тебя слишком мало информации, – заканчиваю я. – Мне сказали то же самое про Ингрид.

– В общем-то, они правы, – говорит Дилан. – Я мало знаю про Эрику. Ни дату рождения. Ни того, где она жила до Бартоломью. Рост и вес я прикинул на глаз. Я надеялся, что кто-нибудь узнает ее фото и позвонит мне. Я просто хочу убедиться, что она в порядке.

Мы доходим до другой диорамы. Стая гиеновидных собак бежит по саванне в поисках добычи.

– Ты не пытался связаться с ее семьей? – спрашиваю я у Дилана.

– У нее нет родственников.

У меня замирает сердце.

– Совсем?

– Она была единственным ребенком в семье. Потом родители погибли в аварии, когда она была еще маленькой. Ее вырастила тетя, которая скончалась пару лет назад.

– А ты? У тебя есть родные?

– Нет, – тихо отвечает Дилан, глядя не на меня, а на собак. Их в стае шесть. Маленькая сплоченная группа. – Мама мертва, отец, наверное, тоже. Черт его знает. Был брат, но его убили в Ираке.