Толстовка лежала на столе в здании ремесел и искусств. Рукава ее были широко раскинуты. Именно так мать обычно клала вещи, которые я должна была, по ее мнению, носить. Они были на виду и как будто призывали меня надеть их. Однако полиция не хотела, чтобы я надевала эту толстовку. Ей нужно было, чтобы я ее опознала.

– Ты узнаешь ее? – спросила полная женщина-полицейский, мягко улыбаясь.

Я посмотрела на толстовку – оранжевую, с белой надписью «Принстон» на груди – и кивнула:

– Это толстовка Вивиан.

– Ты в этом уверена?

– Да.

Она надевала ее на посиделки у костра. Я помню, потому что пошутила, что в ней Вивиан похожа на маршмеллоу. Она ответила, что пока толстовка защищает от комаров, на моду можно наплевать.

Полицейский на другом конце стола посмотрел на свою коллегу. Он кивнул и быстро сложил толстовку. На нем были латексные перчатки. Я не понимала, зачем.

– Вы нашли ее в «Кизиле»?

Женщина проигнорировала вопрос.

– Вивиан уходила из коттеджа в этой кофте?

– Нет.

– Подумай немного. Не торопись.

– Мне не нужно время. Она была не в ней.

Если я и вышла из себя, то это было оправданно. Девочки пропали больше суток назад, и все теряли надежду их найти. Я чувствовала это по всему лагерю. Напоминало течь в ванне с водой. Оптимизм иссякал по капле. Здание ремесел и искусств заняла полиция. Оттуда они организовывали поисковые отряды, координировали добровольцев и, в моем случае, спокойно допрашивали тринадцатилетних девочек.

Я провела там час прошлым вечером, меня доставала пара детективов, задававших вопросы по очереди. Обмен репликами, этот словесный теннисный матч, утомил меня. У меня даже шея болела, я все время вертела головой, смотря то на одного, то на другого. Что на них было надето? Что сказала Вивиан, выходя из коттеджа? Я умолчала о том, что я сказала ей и как я не пустила их обратно.

Мне было слишком стыдно. И я чувствовала огромную, всепоглощающую вину.

Теперь мне задавали вопросы по новой. Впрочем, у женщины было куда больше терпения, чем у тех детективов. Она выглядела так, словно хочет прижать меня к своей большой груди и сказать, что все будет хорошо.

– Я верю тебе.

– Где вы нашли толстовку?

– Я не имею права разглашать эту информацию.

Я бросила взгляд в дальний угол комнаты. Толстовку передавали еще одному полицейскому штата. Он тоже был в перчатках. Сквозь тонкий латекс светилась его кожа. Он убирал толстовку в картонную коробку для улик. Ужас затопил мое сердце.

– Кто-то из девочек мог поделиться с тобой секретом? Тем, что не знали другие? – спросила она.

– Не знаю.

– У них были секреты?

– Я не знаю, что можно назвать секретом. Я не знаю, кому и что они рассказывали.

Я специально вела себя, как стервозный подросток. Я хотела стереть жалость с ее лица. Я не заслужила подобного отношения. Но женщина наклонилась ближе. Так обычно делала тот крутой психолог из нашей школы. Она всегда говорила, что она нам друг, а не надзиратель.

– По большей части подростки убегают. А убегают они потому, что должны с кем-то встретиться. С бойфрендом. Или любовником. Обычно данного человека не одобряют остальные. Запретный плод. Девочки о таком не говорили?

Я не была уверена, что мне можно отвечать. Я не понимала, что происходит.

– Они убежали? Вы так считаете?

– Милая, мы не знаем. Может, и убежали. Именно поэтому нам нужна помощь. Иногда девочки убегают, чтобы встретиться с парнем, а он в итоге причиняет им вред. Мы не хотим, чтобы кто-то причинил им вред. Мы хотим найти их. Если ты что-то знаешь, нам может помочь любая мелочь. Я буду очень рада, если ты со мной поделишься.

Я вспомнила о книжке «Милые кости». На поле нашли тело мертвой девочки-подростка. Ее убил жутковатый сосед.

– Вивиан кое с кем встречалась.

Глаза женщины засияли, но она тут же отклонилась назад и принудила себя успокоиться.