Статский советник - Борис Акунин (2007)

— Вы про «Суздаль»? Да, есть. Через проходные дворы можно в сторону Хитровки уйти.

— Встречусь сам. Решу на месте. Чтоб в зале были ваши. Двое, лучше трое. Кто покрепче. Если уйдем с Рахметом через Маросейку, ничего. Если я один и через черный, это сигнал. Тогда убить. Смогут? Он ловкий. Если нет, я сам.

Игла поспешно сказала:

— Нет-нет. Они справятся. Им уже приходилось. Один раз шпика и еще провокатора. Я им объясню. Можно?

— Обязательно. Должны знать. Тем более на экс вместе.

— Так экс будет? — просветлела она. — Правда? Вы все-таки необыкновенный человек. Я… я горжусь, что помогаю вам. Не беспокойтесь, я все сделаю как надо.

Слышать это было неожиданно и оттого приятно. Грин поискал, что бы ей сказать такое же приятное, и придумал:

— Не беспокоюсь. Совсем.

В чайную Грин вошел без пяти минут девять, чтобы Рахмет имел время поволноваться и осознать свое положение.

Заведение оказалось бедноватым, но чистым: низкая сводчатая зала, столы под простыми льняными скатертями, на стойке самовары и расписные подносы с грудами пряников, яблок и баранок.

Молодые люди — большинство в студенческих тужурках — пили чай, дымили табаком, читали газеты. Те, что пришли компанией, спорили, гоготали, кто-то даже пытался петь хором. При этом бутылок на столах Грин не заметил.

Рахмет устроился у маленького столика, подле окна, читал «Новое слово». На Грина взглянул мельком и перелистнул страницу.

Ничего подозрительного ни в зале, ни на улице не просматривалось. Черный ход — вон он, слева от стойки. В углу у большого двухъярусного чайника сидят двое молчаливых парней. По описанию — Гвоздь и Марат, из боевого отряда. Первый длинный, мосластый, с прямыми волосами до плеч. Второй плечистый, курносый, в очках.

Грин неспешно подошел к окну, сел напротив Рахмета. Говорить ничего не стал. Пусть сам говорит.

— Здравствуй, — тихо сказал Рахмет, отложив газету, и поднял на Грина ясные синие глаза. — Спасибо, что пришел…

Слова он произносил странно, с пришепетыванием: «ждраштвуй, шпашибо». Это у него передних зубов не хватает, заметил Грин. Под глазами круги, на шее царапина, но взгляд прежний — дерзкий и без тени виноватости.

Однако сказал:

— Я, конечно, виноват. Не послушал тебя. Но и получил за это полной мерой, да еще с довеском… Уж думал, не придет никто. Ты вот что, Грин, ты послушай меня, а потом решай. Ладно?

Всё это было лишнее. Грин ждал.