Статский советник - Борис Акунин (2007)

— Не хотел брать. Говорил, по делу еду, не для баловства. Да разве ей втолкуешь.

Это верно, перечить Жюли было трудно. Когда она чего-то очень хотела, то налетала африканским смерчем: обволакивала ароматом духов, засыпала миллионом торопливых слов, одновременно требовала, хохотала, молила, грозила, а шальные синие глаза сверкали бесовскими огоньками. В Париже на выставке Грин видел портрет какой-то актриски, написанный модным художником Ренуаром. Будто с Жюли писано — одно лицо.

Лучше бы Козырь приехал один, для дела проще. Но все равно Грин обрадовался. Оттого, что эта радость была неправильная, сдвинул брови и сказал строже нужного:

— Зря. По крайней мере не мешайте.

— Разве я когда-нибудь мешала? — надула она губки. — Я буду вести себя тихо-тихо, как мышка. Вы меня не увидите и не услышите. Мы сейчас куда? На квартиру или в гостиницу? Я должна принять ванну и привести себя в порядок. На меня, наверно, смотреть жутко.

Смотреть на нее было совсем не жутко, и она отлично это знала, поэтому Грин отвернулся. Жестом подозвал «ваньку»:

— Гостиница «Бристоль».

— Отчего же нельзя, можно. Хоть сегодня. Если сыщется десяток фартовых ребят, — лениво протянул Козырь, полируя наманикюренный ноготь.

В этой нарочитой ленивости, очевидно, и заключался высший бандитский шик.

— Сегодня? — недоверчиво переспросил Грин. — Вы уверены?

Специалист невозмутимо пожал плечами:

— Козырь языком не чешет. Полмиллиона возьмем, вряд ли меньше.

— Где? Как?

Налетчик улыбнулся, и Грину вдруг стало понятно, что Жюли нашла в этом фатоватом парне: от широкой, белозубой улыбки смуглая физиономия Козыря приобрела выражение мальчишеской бесшабашности и удали.

— Про «где» я потом скажу. Про «как» тем более. Сначала надо съездить, принюхаться. У меня на Москве две богатые малявы присмотрены: казначейство военного округа и экспедиция заготовления государственных бумаг. Выбрать надо. И ту, и другую взять можно, если крови не бояться. Охрана большая, а так сложности никакой.

— А без крови нельзя? — спросила Жюли.

Она успела переодеться в алый шелковый халат и распустить волосы, но до ванной пока так и не добралась. Номер, заказанный Грином для Козыря, ее не устроил — чемоданы из саней отнесли в бельэтаж, в апартаменты «люкс». Ее дело. Грин не понимал, что хорошего находят люди в роскоши, но относился к этой слабости без осуждения.

— Без крови только яблоки воруют, — небрежно обронил Козырь, поднимаясь. — Моя доля — треть. На дело вечером пойдем. Если в казначейство — в половине шестого. Если сегодня из экспедиции вывоз будет, то в пять.

Дайте своим знать, чтоб на квартире собрались. Револьверы, бомбы понадобятся. И сани. Легкие, американка. Полозья салом смазать. И конь, само собой, чтоб быстрый, как ласточка. Здесь будьте. Часа через три вернусь.

Когда Козырь ушел, а Жюли отправилась в ванную, Грин покрутил ручку настенного «эриксона» и попросил гостиничную телефонистку дать абонента 38–34. После нескладной эвакуации с Остоженки он заставил-таки Иглу назвать свой номер — связь через «почтовый ящик» для нынешних обстоятельств выходила слишком медленная.

Услышав в слуховой трубке женский голос, сказал:

— Это я.

— Здравствуйте, господин Сивере, — ответила Игла, назвав условленное имя.

— Отправка товара произойдет сегодня. Партия большая, понадобятся все ваши работники. Пусть немедленно отправляются в контору и ждут там. Пусть захватят инструменты, полный набор. И еще будут нужны сани. Быстрые и легкие.

— Я все поняла. Сейчас же распоряжусь, — голос Иглы взволнованно дрогнул. — Господин Сивере, я вас очень прошу… Нельзя ли и мне принять участие? Я буду вам полезна.

Грин молчал, недовольно глядя в окно. Нужно было отказать так, чтобы не обидеть.

— Считаю лишним, — наконец сказал он. — Людей вполне достаточно, а вы принесете больше пользы, если…