Город засыпает, просыпается мафия - Наталья Тимошенко, Лена Обухова (2018)

— Знаешь, я всегда радовалась тому, что ты можешь устроить все как надо, — внезапно сказала Вика, не оборачиваясь к Кириллу, а глядя на угрожающе нависшие над землей тучи. Что можно прийти к тебе с проблемой, с какой угодно проблемой, и ты ее решишь. Но в последний раз мы зря в это влезли. Не могу отделаться от мысли, что именно это нам сейчас и аукается.

— Я должен был защитить нашу семью, — возразил Кирилл. — Если бы я этого не сделал, это сказалось бы на всех нас. Ты же понимаешь это?

Она обернулась и посмотрела на него через плечо с долей жалости во взгляде.

— Семью? Да мне кажется, что нашей семьи не стало очень давно. С тех пор, как отец завел себе вторую.

— Не говори так.

— Да я-то могу промолчать и соблюсти приличия, но разве все эти годы нам оно помогало?

* * *

— Добрый день, дамы. Где я могу найти Евстахия Велориевича?

«Дамы» в количестве трех штук (хотя, положа руку на сердце, Дементьев назвал бы их скорее «тетками») оторвались от своих мониторов, в которые смотрели с таким серьезным видом, словно только что спасали планету, а не раскладывали пасьянс «Косынка». Они окинули его скептическим взглядом, наверняка заметив следы порезов на лице, рассеченный и наспех прихваченный швами лоб и синяк, растекшийся по левой скуле. Тяжело вздохнув и выразительно закатив глаза, он достал из кармана удостоверение и раскрыл его. Он сразу понял, что сделал только хуже, но уже не себе, а Нурейтдинову: к утру по университету разлетится не менее десяти разных версий, почему к нему ходят следователи. К счастью, сам Нурейтдинов появился в кабинете буквально секунду спустя, «дамы» не успели начать задавать вопросы.

— Владимир Петрович, вы уже здесь! — удивился он, пожимая протянутую руку и недоуменно поглядывая то на заметно возбудившихся коллег, то на свежие повреждения на лице гостя. — Я ждал вас позже.

Дементьев подумал, что с тех пор, как он видел Нурейтдинова последний раз, тот неуловимо изменился. Нет, внешне он был все таким же: высоким, среднего телосложения, с русыми, заметно поседевшими волосами, в скромном костюме и очками на носу, но что-то в общем образе стало восприниматься иначе. Наверное, он просто перестал казаться представителем другого поколения. Или это он сам постарел? Тогда ему было всего тридцать семь, а сейчас — почти сорок. Не самый большой срок, конечно, но с возрастом время почему-то как будто ускоряется.

— Обстоятельства изменились, я освободился раньше, — сдержанно сообщил Дементьев, а потом, понизив голос, поинтересовался: — Мы сможем поговорить наедине?

— Да, конечно, сейчас найдем подходящую аудиторию.

Поиски не заняли много времени: подходящая аудитория, предназначенная для семинаров, обнаружилась буквально за углом. Закрыв за собой дверь, Дементьев извлек из внутреннего кармана прозрачный пластиковый пакет с картой и протянул Нурейтдинову, а сам осторожно сел на стул за партой в первом ряду. Авария обошлась для него относительно без последствий, по крайней мере, он ничего себе не сломал, но на ребрах разливался довольно внушительный синяк, поэтому двигаться было иногда больно.

Нурейтдинов ничего не заметил, тут же впившись любопытным взглядом в карту. Он повертел ее в пакете, а потом спросил:

— Можно?

— Да, конечно, эксперты уже взяли с нее все, что могли.

Нурейтдинов кивнул и достал карту. Отбросив пакет на преподавательский стол, он поднес ее ближе к глазам и осторожно ощупал пальцами.

— Очень талантливая работа, — заметил он, переворачивая карту «рубашкой» к себе и гладя ее пальцами. — С художественной точки зрения. Да и сделано интересно. Похоже, что использована какая-то старая колода, сторона с изображением покрыта светлой краской, а потом расписана заново.

Дементьев кивнул. Его эксперты сказали то же самое. Одна из карт осталась в лаборатории, с нее сейчас пытались снять верхний слой, чтобы посмотреть, что под ним.