Это было так несправедливо. Она старалась изо всех сил. Всюду следовала за ним. Даже осталась в деревне ради расследования. И раскрыла это треклятое преступление. И что получила за это? Да ничего. Должно быть, Гамаш теряет хватку и ее успех в расследовании показал ему, как глупо он выглядит. «Именно так, – подумала она, когда ее усталые настороженные глаза увидели этот остров. – Он мне завидует. Я ни в чем не виновата». Ее ноги почувствовали песчаное дно, и она в мгновение ока выбралась из этого мертвого моря. Чьи-то руки хватали ее за щиколотки, тянули назад. Но она выбралась на свой остров целая и невредимая.

– Мы учимся на своих ошибках, агент Николь.

«Да мели ты что угодно!»

Глава восьмая

– Ну красота, – сказала Рут в гостиной дома Морроу, глядя на открывшуюся дверь из прихожей. – Деревенский люд.

– Bonjour, mes amours[38], – воскликнул Габри и, пританцовывая, вошел в комнату. – И тебе bonjour, Рут.

– Мы раскупили все, что было в магазине здоровой пищи. – Оливье пробрался в кухню и выложил на стол пастушьи пироги и два бумажных пакета.

– Я ошиблась, – сказала Рут. – Это всего лишь две старые кошёлки.

– Сучка, – сказал Габри.

– Шлюха, – прорычала Рут. – Что там в пакетах?

– Для тебя, моя маленькая мочалка…

Габри ухватил пакеты и, словно безумный фокусник, театральным жестом перевернул их. Из пакетов посыпались чипсы, баночки с солеными орешками, шоколад ручной работы из кондитерской мадам Марьель в Сен-Реми. Тут были также всевозможные лакричные и жевательные конфеты, сыр, пирожные буше. Упаковка печенья «Лун Мунс» упала на пол и подпрыгнула, как мячик.

– Класс! – воскликнула Клара. Она опустилась на колени и сграбастала эти забавные знаменитые печенюшки с желтоватым кремом. – Мое. Все мое.

– Я думала, что ты шоколадоголик, – сказала Мирна, хватая замечательную, вкуснейшую конфету с желе, любовно приготовленную мадам Марьель.

– Во время шторма заходишь в первый попавшийся порт. – Клара разорвала целлофановую обертку, выудила изнутри одну печенину и сунула в рот, причем во рту исчезла только половина, остальная часть каким-то невероятным образом оказалась на лице и в волосах. – Сто лет не пробовала. Вкуснотища!

– И они тебе идут, – сказал Габри, глядя на Клару, у которой на лице как будто пекарня взорвалась.

– Я тоже принесла пакеты, – сказала Рут, показывая на стол.

Там стоял Питер спиной к гостям. Спина у него была напряжена до степени, несвойственной даже Питеру. Его мать, увидев его сейчас, гордилась бы как физической, так и эмоциональной осанкой сына.

– Кому чего? – Питер обратил свою рубленую фразу к стенке.

Невидимые ему гости переглянулись у него за спиной. Габри выгреб остатки печенья из волос Клары и кивком показал в сторону Питера. Клара пожала плечами и тут же поняла, что предает мужа. Одним легким движением она дистанцировалась от бестактного поведения Питера, хотя сама и была виною его бестактности. Перед приходом гостей она рассказала ему о своем приключении с Гамашем. Оживленно, возбужденно болтала она о своем ящике, о походе в лес, о захватывающем подъеме по дереву до скрадка. Но за стеной слов она не почувствовала его растущего спокойствия. Не обратила внимания на его молчание, его отстраненность, а когда заметила, то было уже поздно: он удалился на свой ледяной остров. Она ненавидела это место. Он стоял там и взирал на мир, судил и излучал сарказм.

«Ты и твой герой разгадали загадку смерти Джейн?»