Император и Сталин - Сергей Васильев (2020)

— Сергей Юльевич, ну что вы так нервничаете, — недовольно поморщился председатель комитета министров Иван Николаевич Дурново, комфортно расположившийся в шезлонге с бокалом императорского коньяка, доступ к которому был открыт высочайшим повелением в качестве компенсации за вынужденное заключение, — вы же сами говорили, что устали как собака и мечтаете о трёх днях где-нибудь на море или на водах. Вот и пользуйтесь моментом!

— Дражайший Иван Николаевич, — под насмешливым взглядом председателя комитета Витте закипал, как чайник, — в Пекине начались переговоры представителя китайского правительства с послами европейских держав, в Америке сменилось правительство, и всё это самым непосредственным образом влияет на финансы империи, и мой долг…

— Ваш долг, — перебил Витте подошедший министр путей сообщения Хилков, — выполнять распоряжения императора. И он, уезжая, задал вам домашнее задание. Вы его уже выполнили?

— Не мне одному, а нам, дражайший князь, — бурлил Витте, — нам всем было приказано решить проблему непроизводительного населения. Но…..

— Но биржевые индексы падают, а без вашего присутствия в Петербурге никто не посмеет снимать с торгов ваши инвестиции и изымать деньги ваших клиентов, — закончил за него Хилков под общий хохот присутствующих. — Полноте, Сергей Юльевич, мы прекрасно знаем все ваши скромные — и тут я не ёрничаю — гешефты.

— Князь! Вы бываете невыносимы! — в сердцах бросил Витте и резко сменил тему. — Это Его Императорское Величество может позволить себе такую роскошь, как свободные фантазии на экономические темы и даже увлечения марксистскими идеями. А нам требуется прочно стоять на ногах, а не витать в высших сферах.

Витте подпрыгнул и с силой ударил каблуками по палубе, демонстрируя, как прочно надо стоять на ногах.

— Социалистические идеи сильны лишь отрицанием и крайне слабы своими альтернативными предложениями. Уважение к Марксу как к крупному теоретику — это одно, использование марксизма на практике — совершенное другое.

Главная проблема социалистических идей — это нестыковка между врождённым чувством справедливости и желанием наживы в самом человеке. Причём, если человек из низов, то его погоня за деньгами обычно продиктована лишь желанием выжить или не дать умереть семье, а жажда наживы верхов — просто жадность и распущенность, продиктованная желанием получать всё больше и удовольствий. И что прикажете делать с этим первородным грехом?

— Вот Маркс и предлагает всё отнять и поделить по справедливости, — подыграл Витте министр образования Боголепов.

Витте с раздражением посмотрел на «этого книжного червя» и махнул рукой:

— А что, мало отнимали и делили? Да, всю историю только этим и занимались, и всегда исключительно с благородными побуждениями. В душу человека вложена идея справедливости, которая не мирится с неравенством — с бедствием одних в пользу других — от каких бы причин это ни происходило. В сущности, это корень всех исторических эволюций.

Но почему тогда воз и ныне там? Почему после каждого передела «по справедливости» всё очень быстро возвращалось на круги своя? Нет, не в этом дело. Дело в нашей темноте! С развитием образования народных масс — образования не только книжного, но и общественного — сказанное чувство справедливости будет всё более и более расти в своих проявлениях и, в конце концов, станет постоянным состоянием всего общества.

— И когда у вас запланировано хождение в народ? — не скрывая своей иронии, полюбопытствовал Боголепов.

— Да, голубчик, что-то вы погорячились, — подал голос Дурново, — как вы собираетесь усадить за парты крестьян, которые, как сказал государь, с голоду пухнут? Да они поменяют ваши «аз-буки-веди» на краюху хлеба или на штоф водки, на том дело и кончится…