– Нагулин корректирует огонь весьма своеобразно, – продолжил он, не дождавшись наводящих вопросов от Лебедева, – он передает не отклонения снарядов от целей, а сразу установочные данные для стрельбы. Не знаю, как он у себя в голове успевает их рассчитывать, но точность огня получается феноменальной. Так вот, все полученные артиллеристами параметры были записаны, и в дальнейшем обратным расчетом удалось установить координаты целей, на которые Нагулин наводил орудия. Точность прогноза оказалась не очень хорошей, но все равно получилось, что младший лейтенант стремился уничтожить не только речной заслон, но и некоторые цели на берегу, причем на приличном удалении от цепи катеров, перекрывавших группе путь вниз по течению.

– Можете показать на карте? – Лебедев порывисто придвинулся к столу.

– Немного терпения, товарищ майор, – улыбнулся Михеев, доставая из планшета и раскладывая карту. – Расчеты это хорошо, но столь важные выводы следовало проверить. Сразу после получения доклада от командира артполка я приказал выслать в район действий группы Щеглова самолет-разведчик. Он вернулся буквально минут за тридцать до вашего прибытия. Фотоснимки еще не готовы, но на словах пилот подтвердил, что воронки от взрывов тяжелых снарядов находятся примерно в тех местах, где и должны быть по расчетам артиллеристов.

Лебедев с минуту изучал отметки на карте, после чего откинулся на спинку стула и тоже позволил себе легкую улыбку.

– Младший лейтенант пробивал группе коридор для ухода в немецкий тыл, – в глазах майора Михеев увидел одобрение, – пять-шесть снарядов он бросил абы куда, чтобы замаскировать свои намерения и заставить противника сидеть тихо и не высовываться, а остальные положил по оси прорыва, но с небольшим разбросом, чтобы это не бросалось в глаза.

– Я пришел к схожим выводам, – согласился Михеев, – Со стороны попадания по берегу выглядят, как перелеты при обстреле заслона, и если не знать, что Нагулин именно этого и добивался, очень трудно что-то заподозрить.

– Мы вылетаем через час после наступления темноты, – подвел итог Лебедев, – оружие и снаряжение у нас свое. В группе шесть человек, включая меня. Мы постараемся справиться сами, но не исключено, что нам потребуется помощь. Коды для связи я передам вам непосредственно перед вылетом.

* * *

Выйдя от Михеева, майор сразу отправился на аэродром, где оставил остальных бойцов группы. Аэродромное начальство выделило им небольшой домик, так что разместиться удалось с относительным комфортом.

На месте Лебедев застал только своего заместителя лейтенанта Лескова.

– Собирай группу, – бросил майор, направившись к своему рюкзаку со снаряжением.

Через пару минут в комнату набились все пятеро диверсантов, и в ней сразу стало тесно – скромностью размеров разведчики не отличались, не уступая в этом своему командиру.

– Уточняю задачу, – Лебедев обвел быстрым взглядом бойцов, словно проверяя, все ли в достаточной степени прониклись важностью момента, и развернул на столе карту. – По последним данным капитан Щеглов и его люди находятся вот в этом районе на правом берегу Днепра. Вероятнее всего, они отходят в западном или юго-западном направлении и возможно уже углубились в немецкий тыл на десять-двадцать километров. Связи с группой нет, так что более точно их местоположение определить невозможно. Точка выброски здесь – в двадцати километрах западнее Днепра. В соответствии с полученным в Москве приказом мы должны найти группу Щеглова и организовать ее эвакуацию. В случае невозможности вытащить всех эвакуируем только младшего лейтенанта Нагулина. Еще раз напоминаю – в приказе отдельно указано, что Нагулин не должен ни при каких обстоятельствах попасть в плен к врагу. Это ясно?

– Так точно, – вразнобой ответили члены группы. В их голосах Лебедев услышал все что угодно, кроме одобрения, но возражать никто, естественно, не стал.