Луна цвета стали - Макс Глебов (2020)

Получив по радио доклад об успехе операции по уничтожению «Доры», Мехлис развил бурную деятельность. Аэродром было оцеплен войсками НКВД, и как только мы совершили посадку, особисты немедленно окружили самолеты-разведчики и как величайшую ценность изъяли у экипажей кассеты с отснятыми пленками. Не прошло и двадцати минут, как транспортный ПС-84 в сопровождении двух пар истребителей уже поднялся в воздух и лег на курс к Москве. Работать со снимками предстояло лучшим спецам Главного политуправления. Мехлис в свое время успел поработать заведующим отделом печати Центрального комитета Партии и главным редактором газеты «Правда», так что роль хороших фотографий в деле пропаганды и агитации он понимал лучше многих.

— Утром самолет прибудет в Москву, — бесстрастно произнес Мехлис, глядя вслед взлетающему транспортнику. — К середине дня мы уже будем знать о том, насколько качественные снимки вам удалось сделать. Заодно получим и материальное подтверждение результатов вашей ночной атаки. Это будет не лишним, ведь пилоты часто докладывают об уничтожении целей, а потом выясняется, что бомбы попали совсем не туда…

Все-таки товарищ Мехлис был неисправим. Я лишь усмехнулся про себя и ответил безразличным тоном:

— Так точно, товарищ армейский комиссар первого ранга. Фотофиксация результатов бомбардировки — отличный способ удостовериться в уничтожении целей. Буду вам благодарен, если вы немедленно известите меня о том, хорошо ли все видно на снимках.

— Не сомневайтесь, я сделаю это сразу, как только сам получу информацию, — кивнул мне Мехлис и направился в сторону ожидавшего его автомобиля.

Мне в данный момент было, мягко говоря, не до армейского комиссара с его причудами. Прямо сейчас в район Феодосии выходила эскадра Черноморского флота, которой потом, после стрельбы по берегу, еще нужно было возвращаться в Новороссийск, причем часть пути кораблям предстояло пройти уже после восхода солнца, а значит, вполне можно было ожидать ударов по ним немецких бомбардировщиков. На этот случай, правда, у меня имелся в рукаве хороший козырь. На аэродромы вокруг Новороссийска еще вечером прибыла примерно треть из обещанных Сталиным двух с лишним сотен истребителей, так что мне было чем встретить немецких пилотов, желающих записать русские корабли на свой боевой счет.

Немного подумав, я предложил Кудрявцеву дать мне свежий экипаж, а самому отправляться отдыхать. Два ночных боевых вылета подряд способны подкосить любого опытного пилота, да и не так уж молод был полковник, чтобы без проблем выдерживать подобные нагрузки.

— Обидеть хотите? — неожиданно заявил Кудрявцев, и я даже не сразу нашелся, что ответить. — Чтобы я кому-то доверил полет с участием полномочного представителя Ставки? Это решительно невозможно.

— Даже если у вас будет мой письменный приказ?

— Лучше расстреляйте меня сразу за отказ его выполнить, товарищ генерал-майор.

Я некоторое время с интересом рассматривал усталое и злое лицо летчика, после чего усмехнулся и махнул рукой.

— Через десять минут мы должны быть в воздухе, полковник. И прикажите к утру подготовить к взлету все истребители полка — думаю, для ваших пилотов найдется серьезная работа.

* * *

— Герр генерал-полковник, только что поступил доклад от разведчиков, высланных к позиции «Доры». На месте холма, в котором было оборудовано укрытие, теперь только огромная воронка. Земля в радиусе километра усеяна искореженными обломками, самый крупный из которых — вертикально воткнувшийся в землю ствол. Орудие уничтожено, в этом больше нет никаких сомнений. Вероятно, произошла детонация боезапаса. Помимо «Доры» мы потеряли обе мортиры «Карл» и шесть чешских трехсотмиллиметровых гаубиц. Потери личного состава и техники уточняются. На месте взрыва мало что осталось, так что…

— Потери противника?