После России - Фёдор Крашенинников (2016)

Отец Адриан, например, был горячим сторонником идеи канонизации Владимира Путина и патриарха Кирилла. Одно время даже вывесил в храме их портреты с дорисованными нимбами. После большого скандала портреты он убрал, но зато на устраиваемые им митинги или пикеты приходит чудаковатого вида мужичок в казачьем мундире и приносит эти сомнительные иконы.

За что именно надо канонизировать этих персонажей, отец Адриан отвечал долго, путано, переходил на необходимость канонизировать Сталина, Жукова, Распутина и Ивана Грозного, потом сбивался на еврейский заговор, порабощение святой Руси Америкой и разоблачение лунных и марсианских экспедиций, которые – он был убежден – все были сняты в голливудских павильонах.

У него была немногочисленная, но преданная паства, составлявшая массовку на всех его акциях. Говорили, что он привечает в своем храме безумных еретиков-фёдориковцев, но доказательств не было. Митрополит потратил много часов на уговоры отца Адриана, но всё было бесполезно. Адриан лишь кивал головой, со всем соглашался, на некоторое время успокаивался, а потом устраивал что-нибудь вроде сожжения паспорта с дьявольским кодом или молитвенного стояния в честь дня рождения «его высокопревосходительства благоверного президента России Владимира Путина»

Вспомнив ехидные репортажи с того самого стояния, Иннокентий поморщился.

– Хорошо, я подумаю.

– Что-то еще?

– Я бы хотел, чтоб все подозрения с нашей церкви были сняты. У нас сейчас тяжелое положение в плане финансов, поэтому мне сложно действовать, каждый прихожанин и священник на счету. Если бы государство нам помогло! Или нашелся бы спонсор… Я бы почувствовал себя увереннее.

– Это не ко мне вопрос. Но я вас услышал, думаю, сейчас самое время начать взаимовыгодный диалог уральской церкви и уральской власти.

Жихов раскланялся и отошел. Митрополит взял бокал. Подошел президент. Иннокентий понял, что сейчас на глазах всего мира нужно непременно произнести какие-то верноподданнические слова.

– Поздравляю с Днем конституции, ваше высокопревосходительство! От имени всех православных людей Урала хочу засвидетельствовать свою глубокую признательность лично вам и в вашем лице – нашей Уральской республике. Мы благодарны за ту свободу, которой мы наслаждаемся благодаря нашей конституции! Мы каждый день неустанно молимся о богохранимой стране нашей, властях и воинстве её!

– Спасибо, ваше высокопреосвященство! Ваша поддержка очень ценна в наше время!

Полухин крепко пожал митрополиту руку.

Когда Иннокентий был молодым священником, а Полухин – молодым депутатом, когда-то давно, в прошлой жизни, они уже обменивались рукопожатием. Впрочем, тогда Полухин был с георгиевской ленточкой, а мероприятие было в честь Дня Победы и они оба этого не помнили – или старались не вспоминать.

– Благослови вас Господь, господин президент! – сказал Иннокентий, когда Полухин повернулся с протянутой для рукопожатия рукой к раввину.

– Очень красивая картинка получилась, спасибо! Вы так верно почувствовали дух времени, сказали то, что нужно, – улыбаясь, Водянкин подошел к митрополиту. – А у меня к вам разговор. Да и вы о чем-то хотели поговорить. Начинайте! – И они отошли в сторону.

– Накопилось много вопросов, жаль, что мы редко встречаемся с господином президентом.

– Господин Президент вам руку пожал и едва ли он может сделать для вас что-то еще. А вот я могу. И, будете удивлены, хочу этого! Все последние дни думал, что диалог православной церкви и нашего государства зашел в тупик. И ведь этим многие пользуются. Невозможно слушать бесконечные московские россказни о том, что православную церковь травят, удушают. Нельзя давать врагам поводов так говорить! Приходите ко мне завтра утром, если вам удобно, все и обсудим. Я знаю, у вас плохо с финансами, не хочется, чтобы этим воспользовались какие-нибудь негодяи.

Иннокентий вздохнул.