Асимметричный ответ - Макс Глебов (2020)

Шести диверсионным группам предписывалось за ночь пройти по зараженной территории, предположительно не занятой немцами, проникнуть в ближайший тыл противника и выбрать подходящие позиции вблизи дорог и мест сосредоточения танков и другой боевой техники врага. С рассветом им предписывалось выявить и обстрелять наиболее важные цели, которыми могли стать командно-штабные машины, командирские танки или автомобили высшего офицерского состава. Целью этих действий являлась дезорганизация управления немецкими войсками и срыв их подготовки к утренней атаке.

Задание казалось старшему сержанту правильным и весьма своевременным. Именно таким действиям их учили весь последний месяц. Правда, в учебных выходах обычно не требовалось действовать в противогазах и прорезиненных защитных костюмах, но кто же знал, что все так повернется? Зато химическая дрянь, которой оказался залит многострадальный перелесок, во многом облегчала жизнь группе, позволяя диверсантам почти не опасаться немецких патрулей и секретов. О том, каковы их шансы оторваться от преследования и живыми вернуться к своим после выполнения задачи, Игнатов предпочитал не думать – проблемы следовало решать по мере их возникновения.

Группа вышла в рейд в начале второго ночи. Сплошного фронта впереди не существовало. Немецкие танки, так и не сумевшие прорвать оборону яростно отбивавшихся красноармейцев, откатились на позиции, с которых в уже начинающихся сумерках предприняли последнюю атаку. Контрудара от сильно ослабленной советской группировки немцы не ждали и предпочли ограничиться сооружением укрытий для пехоты и маскировкой техники. Долбить мерзлую землю для создания линии окопов полного профиля они не собирались. Солдатам ведь иногда нужно спать, что особенно важно, когда прямо с утра предстоит новая атака.

Перелесок длинным и относительно узким языком вытянулся почти на пять километров. Местами он становился чуть шире, а ближе к концу загибался на северо-восток. Химией снег был загрязнен не везде, и задачей бойца с прибором химической разведки являлся выбор позиции на одном из чистых пятен – ни один защитный костюм не может держать иприт и люизит слишком долго.

Для разведчика и диверсанта противогаз – крайне неприятная штука. Сипение дыхательного клапана и шум собственного дыхания сильно мешают воспринимать окружающие звуки. Поле зрения неприятно сужено и тоже не позволяет нормально контролировать окружающую местность. Тем не менее, Игнатов старался слышать и замечать как можно больше. Канонада временами стихала, а иногда разгоралась с новой силой. За спиной, на западе, грохот орудий слышался редко – артиллеристы генерала Лелюшенко экономили снаряды и почти не вели беспокоящий огонь. Зато немцы старались вовсю – им боеприпасы подвозили исправно.

Внезапно с юго-востока накатил грохот серии мощных взрывов. Видимо, где-то довольно далеко рвануло нечто весьма неслабого калибра. Отвлекаться Игнатов не стал – к задаче группы эти звуки вряд ли могли иметь какое-то отношение. Однако через пару минут ему, как и остальным диверсантам, все же пришлось остановиться и даже слегка присесть. Полыхнуло так, будто где-то за горизонтом родилось новое солнце. Через несколько секунд земля под ногами ощутимо задрожала, а потом пришел звук – низкий угрожающий рокот, как будто совсем рядом сошла тысячетонная снежная лавина.

Сержант Серова обернулась и внимательно посмотрела на Игнатова. Темнота и стекла противогаза не дали разведчику рассмотреть, что отражалось в ее взгляде, но он и без того понимал, о чем думает командир группы. Когда прошлой ночью в полной темноте ящики с защитными костюмами и боеприпасами аккуратно опустились чуть не на головы людям Лебедева, Игнатов даже не удивился. Вот и сейчас их с Леной явно посетила одна и та же мысль. Они оба отлично знали того, кто умеет устраивать подобные фокусы, и при этом ему совершенно без разницы, какой груз отправлять точно в цель – контейнер со снаряжением или бомбу крупного калибра.