Наследница - Злата Тур

Меня потряхивало от волнения и страха, но я понимала, что это единственная возможность выжить. Воспаленными от бессонницы глазами я всматривалась непроглядную равнодушную темень за окном, опасаясь пропустить нужное время.

Наконец мне показалось, что небо стало не таким темным. Я пулей метнулась в коридор и, собрав все свои небогатырские силы, подхватила лестницу, стараясь не загреметь.

Открыв окно, я сбросила одеяло, пропихнула туда стремянку и чуть не подпрыгнула от грохота, с которым она свалилась. Этаж хоть и первый, но очень высокий. Поэтому нужна была еще страховка.

Быстренько привязав простыню к батарее, я с трудом протиснулась между прутьями решетки и зависла на узком подоконнике. Вот когда я горько пожалела, что в школе получала тройки по физре. Теперь самое время доказать Василию Палычу, что я не безрукий и не безногий червяк, не способный забраться по канату или перепрыгнуть через «козла».

Ну, Белочка! Давай! Подбодрила я себя и, крепко уцепившись за простыню, умирая от страха, что она сейчас развяжется, спустила сначала попу, а затем ноги в пустоту. Руки от непривычной нагрузки задрожали, и сердце ухнуло вниз от страха. Хотя, казалось, что сильней бояться уже некуда. Отступать нельзя. Сквозь боль и слабость я должна прорваться.

Та пугливая Белочка, которая всегда осторожничала, наверняка сейчас бы лежала на кровати с ремнями и рыдала в три ручья, оплакивая потерянную жизнь.

Но во мне был ребенок Платона, и я не имела права погубить и его. Эта мысль придавала мне решимости. Сцепив зубы, я заскользила по импровизированной веревке, и когда она кончилась, зажмурившись, разжала руки. До земли было еще пару метров, и поэтому, приземлившись, я не удержалась на ногах и плюхнулась на задницу. Мгновенно ночнушка промокла, но отчаянная решимость гнала меня вперед, как зверя, по следу которого идут охотники.

Я нащупала свалившийся тапок, накинула на плечи одеяло и потащила лестницу к забору. Благо ее хватило почти до самого верха, иначе я бы просто не спустилась на другую сторону. Нечеловеческим усилием втащила стремянку наверх и, еле удерживаясь сама, аккуратно перевесила на улицу.

Очутившись на земле, полоумным взглядом окинула забор. От страха и напряжения кровь шумела в голове, сердце колотилось, как сумасшедшее. Меня била крупная дрожь, но холода я не чувствовала. На какое-то мгновение показалось, что я парализованная и нет никакой возможности сдвинуться с места.

Не могла поверить, что выбралась. И хотя рассудок говорил, что это только полдела и меня в любой момент могут поймать, я впала в ступор.

И только фары приближающейся машины заставили меня, как зайца, метнуться к толстому дереву. К счастью, водителю автомобиля я была не нужна. Но новая волна страха заставила двигаться дальше. Абсолютно не ориентируясь на местности, я пыталась сообразить, откуда слышался колокольный звон, и поняла, что церковь находится с другой стороны клиники.

Только не расслабляться и не жалеть себя! Только не жалеть! Твердила я, как мантру. Но сказывалась бессонная ночь, лекарства и побег, который я совершила на пределе сил.

Меня спасло то, что зазвонили колокола. Практически на автопилоте я пошла на звук и очутилась перед воротами церкви. Войдя внутрь, я бессильно опустилась на лавку и прошептала: «Помогите, пожалуйста!»

И это последнее, что я помню. В себя пришла в какой-то комнатушке. Я лежала на диване, укутанная пледом и придавленная сверху тяжелым овчинным тулупом.

— На, милая, выпей, — сквозь забытье услышала я настойчивый голос и ощутила на губах что-то спиртное, но довольно приятное. Я осторожно открыла глаза и увидела перед собой приветливое лицо старушки. Низкий потолок, беленые стены, иконы в углу. Я вздохнула с облегчением — явно это не клиника.

— Мне нельзя. Я беременная, — отодвинулась я от стакана с жидкостью насыщенного темно-красного цвета.