Наследница - Злата Тур

— Один раз можно, ничего страшного. Иначе заболеешь. А это точно ребеночку повредит. Продрогла ведь до костей! Мокрая! Это наливочка. Наша. Монастырская. На целебных травах.

Старушка права. Если я заболею, меня просто отправят в какой-нибудь приют для бездомных. От одной мысли волосы на затылке зашевелились. Я, домашняя девочка, нежный цветочек, сбежала в одной ночнушке и одноразовых тапках — призраках на картонке, которые уже наверняка развалились. Я залпом выпила почти половину стакана. И странное дело. Горло не обожгло, а лишь мягко согрело. Потеплело и в груди. Тепло даже разлилось по рукам и ногам, которые были похожи на ледышки.

— Спасибо! Очень вкусно! — улыбнулась я. Надо же! Первые шаги к свободе сопровождаются спиртным!

— И вкусно! И полезно! Так откуда ты взялась-то?

Врать смысла не имело, потому что я полностью во власти тех людей, которые меня пригрели. И изначально я рассчитывала только на их помощь. Правда, всю информацию я решила не выдавать.

— Меня заперли в психушку, чтоб я стала послушная и беспомощная. И сейчас у меня нет ни денег, ни документов, ни телефона, ни семьи. Никого и ничего. Но я не сумасшедшая. Не подумайте!

Я сложила руки перед грудью домиком. Почему-то подумалось, что клиенты психушки все так говорят. И самое главное, чтоб мне сейчас поверили.

— Помогите, пожалуйста. Я буду убираться здесь. Делать все, что скажете!

Потом вспомнила, что есть какие-то антикризисные центры. Но до них еще нужно добраться. А мне предложили альтернативу.

— Да тут особо делать нечего. И не будешь же ты на положении беглянки в сторожке жить. Увидит кто, и тебе, и нам не поздоровится. Батюшка после службы отвезет тебя в монастырь. Там побудешь, придешь в себя. Ты ж крещеная?

Я отчаянно закивала головой.

— Да-да! И «Отче наш» знаю!

Старушка улыбнулась, а у меня немного отлегло от души. Монастырь — это более надежное место, чем сторожка в шаговой доступности от клиники. И убраться отсюда подальше надо как можно быстрей.

Впервые с того момента, как в моей жизни появился Вадим, у меня перед носом маячила не очередная проблема, а выход из тупика. И чтоб не спугнуть тот неясный свет, который мне виделся в конце тоннеля, я схватила старушку за руку.

— Пожалуйста! Пожалуйста! А когда служба закончится?

— Не волнуйся. Через два часа он освободится. А я тебе чайку пока сделаю, да пирожков съешь. А отец малыша-то где?

Сердце снова словно чем-то тяжелым придавило. Я опустила голову, пытаясь скрыть внезапно подступившие слезы.

— Пропал, — тихо сказала я.

— Ну, подлец, что с него взять! Ты не отчаивайся. Бог дал дитя, даст и на дитя.

И тут голову прострелила мысль. А что если Динка врет? И Платон, действительно, пропал?

Эта мысль, как молния, сверкнула в голове.

— Ты посиди, сейчас свеженьких пирожков принесу из монастырской лавки. Они нам тут поставляют. Я быстро.

Старушка двинулась к выходу, а почувствовала, что меня снова начинает трясти. И теперь уже не от холода, а от нервов.

Платон просто не мог так поступить! Серьезный, ответственный, правильный, любящий… И вдруг бросает без единого слова объяснения!

Ну же, Шерлок, давай! Соображай! Компрометирующие фотографии? Во-о-о-от! Раз фотографии, значит, сто процентов Динка врет про помолвку. Даже если допустить, что он меня разлюбил. Сколько прошло времени, как он якобы зажигал с девицами? Всего ничего! И тут вдруг такой — жить не может без моей подруги, которую сам оценил в рубль, и то в базарный день. Женюсь!

Боже! Какая ж я дура! Теперь пазл начал складываться с пугающей быстротой. Разрозненные картинки, которые, казалось, не имели друг к другу никакого отношения, вдруг стали на место, и я поняла, что это звенья одной цепи.