Невеста на выход - Вероника Лесневская

- Добрый день! - слышу за спиной мужской голос. Тембр, как у Макса, только грубее и с хрипотцой

Чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности и выпускаю из рук рамку, которая летит на пол и со звоном встречается с паркетом. По стеклу расползается трещина, прямо по изображению женщины, имени которой я не знаю, искажая и, в конечном итоге, полностью скрывая ее лицо.

Быстро хватаю рамку, царапая палец об осколки и оставляя кровавый след на ней, и виновато поворачиваюсь к мужчине:

- Извините, я случайно!

- Да уж, Максимилиан будет недоволен, - задумчиво произносит тот и забирает у меня снимок, задерживается на нем взглядом, тяжело вздыхая. - Скажем, что это я разбил, - подмигивает мне.

Выглядит мужчина, мягко говоря, неважно: лицо в синяках, правая рука в гипсе. Дополняют образ отросшая щетина и взъерошенная темная шевелюра. От того красавца, которого я видела на снимке, сейчас мало что осталось.

Вопрос вылетает из моих уст быстрее, чем я успеваю его обдумать:

- Вы же отец Макса?

На этих словах мужчина удивленно поднимает брови и, наклонив голову, всматривается в мое лицо. Я нервно обхватываю себя руками, будто пытаясь защититься.

- Макса? - медленно произносит он. - Давно я не слышал это имя. Максом сына всегда звала Александра, и после ее смерти он запретил кому бы то ни было обращаться к нему так. Но не тебе?! - Анатолий тепло улыбается, а я замираю ошеломленно.

- Александра - это мать Макса... симилиана? - запинаясь, спрашиваю я, и старший Стравинский кивает утвердительно.

Александра. Перед глазами всплывает обложка книги и надпись "Алекс Великий". Вспоминаю все, что наговорила на презентации. Закрываю глаза и выдыхаю. Какая же я дура!

Анатолий разворачивается и молча уходит на кухню, оставив фоторамку на столе. Наблюдаю, как там он пытается достать что-то из шкафчика, но загипсованная рука усложняет процесс.

Подбегаю к мужчине и касаюсь его руки со словами:

- Давайте я вам помогу!

Анатолий хмыкает и качает головой:

- Никогда не предлагай мужчине свою помощь - он может счесть это за жалость, - серьезно говорит он, глядя мне прямо в глаза, а потом черты его лица смягчаются. - Присаживайся.

Мда, понятно, с кого Макс берет пример.

Но я-то уже понимаю, что это просто ледяная оболочка, под которой он пытается скрыть свою боль. Послушно занимаю один из стульев у барной стойки. Анатолию все-таки удается взять бутылку виски с полки, вторым этапом он приносит два стакана.

- Я не пью, - спохватываюсь я, вызывая насмешку на лице мужчины.

- Я тоже, - садится рядом, - не пил. До смерти Александры.

- Что с ней случилось? - вырывается у меня, но я тут же прикрываю рот рукой. - Извините.

- Автокатастрофа...

Стравинский-старший наливает себе и тут же залпом опустошает стакан.

- Вы же понимаете, что это не выход? - указываю взглядом на алкоголь.

- Ты говоришь, как Максимилиан, - хмыкает Анатолий и как-то по-отечески смотрит на меня. - Вы с ним... вместе?

Что же за день откровений сегодня? Надо убираться поскорее из дома Максимилиана. И из его жизни...

- Нет, - коротко бросаю я, но, кажется, Анатолий не верит. - Я здесь от дизайн-студии и...

- Значит, будете, - перебивает меня и наливает себе еще виски.

- С чего вы взяли? - во мне поднимается возмущение.

- Я просто знаю, - пожимает плечами мужчина и осушает еще один стакан.

Анатолий хочет сказать мне что-то еще, но вдруг морщится и хватается рукой за сердце. Тяжело дышит и сгибается пополам, упираясь гипсом в барную стойку. Резко встаю и приближаюсь к нему, но не знаю, чем помочь. Зря я прогуливала медико-санитарную подготовку, ох, зря! Не придумываю ничего лучше, как позвать Макса.

Выскакиваю в гостиную, но не рискую подняться в его комнату.

- Ма-акс! - кричу я, кажется, на весь дом.