Невеста на выход - Вероника Лесневская

Тот появляется буквально через пару секунд, в несколько широких шагов преодолевает лестницу и подбегает ко мне, хватая за плечи и взволнованно глядя в глаза:

- Что случилось?

- Твоему отцу, - освобождаюсь от его хватки, - плохо.

В гостиную поспешно спускается и Виолетта. Веду их на кухню, где все так же, согнувшись, сидит Анатолий. Макс бросает недовольный взгляд на выпивку, на отца - и переводит на меня. Его глаза пылают гневом, и я невольно сжимаюсь.

Виолетта мечется вокруг Анатолия, просит Максимилиана принести какие-то лекарства, но тот лишь закипает от злости. В какой-то момент он просто смахивает со стола бутылку вместе со стаканами и истошно орет:

- С ума сошли! Что вы здесь устроили?

- Максимилиан, пожалуйста, - чуть не плачет Виолетта, но пробудившегося зверя, кажется, уже не остановить.

Рискую подойти к нему ближе - и касаюсь ладонями его лица, заставляя Макса посмотреть мне в глаза. Мужчина замирает, но его кулаки все еще сжаты, а тело напряжено.

- Макс, сейчас твоему отцу очень плохо, - спокойно, но твердо говорю я. - Поэтому, пожалуйста, принеси лекарства, а уже после выскажешь все, что думаешь. Хорошо? - легко провожу пальцами по его щекам, не прерывая зрительного контакта, как бы тяжело он мне не давался.

Максимилиан медлит, а потом молча разворачивается и уходит. Кажется, он меня услышал. По крайней мере, я очень на это надеюсь...

- Говорю же, будете, - раздается хриплый смешок Анатолия за моей спиной, и я не сразу понимаю, о чем он.

Стравинскому-старшему после принятого лекарства стало легче. Виолетта все еще суетилась вокруг него, я настаивала на скорой, а Макс хмуро следил за всем со стороны.

- Прекратите! - рявкнул Анатолий и встал со стула. - Я пойду к себе. Все в порядке!

Виолетта подскочила к мужу, желая помочь, но, споткнувшись о его предупреждающий жест, тут же отпрянула. Да уж, правило Стравинских распространяется на всех.

Анатолий прошел мимо сына, бросив на него быстрый взгляд, и направился к себе. Виолетта засеменила следом. Глядя на все это, я кардинально поменяла свое мнение о ней. Из легкомысленной блондинки, коей она показалась мне при первом знакомстве и общении, она превратилась в сочувствующую и, чего уж таить, глубоко несчастную женщину, которая пытается спасти и исцелить того, кто этому всячески противится.

Когда отец и мачеха покинули кухню, я перевела свое внимание на Макса. Он стоял, прислонившись спиной к стене, покрытой бамбуковыми обоями, и смотрел прямо перед собой пустым, холодным взглядом. Не знаю, какая кошка пробежала между Максимилианом и его отцом, однако сейчас ни один из них не готов сделать шаг навстречу. Так и убивают друг друга, медленно, мучительно, методично.

- Я завезу тебя домой, - обратился ко мне Стравинский тоном, не терпящим возражений. Но когда меня это останавливало?

- Не стоит, я уже вызвала такси, - соврала я.

- Карина, пожалуйста, не спорь, - закатил глаза Макс. - Я устал с тобой бороться, особенно сейчас, - он говорил это искренне, а в его голосе проскользнули нотки отрешенности и измученности.

Мне надо бы развернуться и покинуть этот дом, вместе с проблемами его обитателей, забыть, как страшный сон, но здравому смыслу вопреки я подхожу к Стравинскому и беру его за руку.

- Так не борись, - чуть слышно говорю ему. - Ты же сам записал меня во враги, - и пожимаю плечами.

- Иди сюда, дьяволенок, - выдыхает Макс и притягивает меня к себе, заключая в объятия.