Двери во Тьме - Андрей Круз, Мария Круз (2012)

– Что не так? – вскинул брови Милославский. – А все не так! Вообще не так, как надо. Вам такое понятие, как «субординация», известно? Точно известно? Я на всякий случай попытаюсь расшифровать: если вам стали доступны какие-либо новые сведения, то с ними надо сначала приходить ко мне. Мне! – постучал он себя пальцем в грудь. – Вот в этот кабинет! – теперь он уже стучал ладонью по столу. – А не проявлять здоровой инициативы, подключая к этому всех подряд и начисто лишая нас… да, именно «нас», то есть меня, Милославского, и вас, Бирюкова, возможности получить нужные для работы сведения. Что-нибудь можете сказать по существу?

Не могу сказать, что его речь меня так уж сильно впечатлила. Может быть, просто потому, что я ее сам заранее мог сказать, с точностью от первого до последнего слова. Я ведь знал, что делал, это вовсе не по недомыслию или чему подобному.

– По существу? – пожал я плечами. – По существу сказать просто: если меня с самого начала работы старательно держат в темноте, а по ходу всплывает, что и главный злодей – ваш бывший зам, и его зам – бывший начальник из Управления Охраны, вам дружественного, и куда ни плюнь – попадешь в кого-то из Горбезопасности, в того же Павла Петрова, например, то делиться такими данными по секрету как-то не очень хочется. Идея о том, что тебя тоже могут найти сожженным в каком-то подвале, приходит в голову легко и просто. Вам, как руководителю, есть что сказать по существу, развеять подозрения?

Милославский вдохнул глубоко, шумно выдохнул и даже головой помотал, словно силясь отогнать назойливое видение. Потер лицо руками, зачем-то переложил карандаш с места на место, а потом вернул его обратно, затем сказал на удивление спокойно – я куда более экспансивной реакции ожидал:

– Здесь, – его указательный палец постучал по столешнице, – это не «там». Здесь нет «насквозь прогнившей» системы, и если кто-то из того же УпрО в чем-то замешан – с ним разберутся сразу. Валиев, о котором вы упомянули, вообще-то скрывался последние месяцы, а если точнее – пропавшим без вести числился. И это не такие уж секретные данные, могли бы у меня спросить.

– И что бы вы ответили? – уточнил я.

– А ничего не ответил бы, – ответил Милославский честно, как ни странно.

Надо же, честно ответил – я ожидал чего-то вроде «все бы честно рассказал», во что бы ни на секунду не поверил.

– Валерий Львович, так чему вы удивляетесь? – всунулся я с вопросом, прежде чем он успел продолжить. – Как я еще должен был реагировать? Кругом допуск нужен, ничего нельзя. Иван как партизан молчит, как я должен был реагировать?

– Осторожно, – буркнул Милославский на полтона ниже. – И действовать так, чтобы самому головы не лишиться. Насколько я понял, сотрудника Горимущества убили по ошибке, вместо вас?

– Да.

– А нарываться было обязательно?

– А оно само получилось. Тут уточнили, там вопросы задавали – и вот тебе на, нарвались. Как-то так примерно.

– Где Мальцев сейчас? – спросил Милославский.

– В городе, – ответил я максимально обтекаемо. Если специально уточнять не будет начальник, то вполне достаточная информация. Милославский уточнять и не стал, вид у него был задумчивый.

Молчание в кабинете затянулось минут на пять. Затем Милославский сказал:

– Вот что… Пока все эти дела в городе не закончатся, переезжайте жить сюда, в жилой корпус. С Настей переезжайте, я дам команду, чтобы комнату подготовили. – Перехватив мой взгляд, он его неверно истолковал и добавил: – Там очень неплохо, я сам иногда ночую в одном из номеров, и городское начальство останавливалось. – После чего выдал самую суть своего распоряжения: – И за пределы территории ни ногой. Вообще. До особого распоряжения.