Поход - Игорь Валериев (2020)

— Если бы всё было так просто, уважаемый Николай Иванович, — задумчиво произнёс я. — Боюсь, что генерал Не, как истинный патриот своей родины, может объединиться с ихэтуанями, и тогда нам придётся худо. Его конницу почти два года обучал Лейб-Гвардии Гусарского полка полковник Воронов Павел Павлович, за это недавно был награжден императором Цин Китайским орденом Двойного Дракона. Так что конница у генерала Не должна быть хорошей, а у нас всего полсотни казаков.

— Тимофей Васильевич, вы какой-то ярко выраженный пессимист. Только не обижайтесь.

— Должность обязывает быть пессимистом. Поверьте, это помогает сохранять живыми подчинённых.

— В этом Вам не откажешь. Захватили, считай три форта, и только один погибший, да двое раненных. О ваших действиях уже и здесь сказки рассказывают: «Где Ермак — там победа».

Я усмехнулся про себя, почти девиз морской пехоты из моего времени, только что произнёс лейтенант. Да и наш сводный отряд можно было бы назвать морской пехотой. Высадились с реки, во время боя на кораблях форсировали реку. Можно сказать, мечта прошлой молодости стать офицером морской пехоты в этом мире осуществилась.

— Кстати, а откуда Вы услышали про Ермака? — вслух спросил я.

— Дорогой, Тимофей Васильевич, пока мотаешься посыльным, чего только не услышишь. До Тонгку в последний раз вместе с нами шёл подхорунжий из Верхнеудинского полка, его направили, чтобы он определился со стоянкой для полусотни. Извините, не запомнил его фамилии, но этот подхорунжий пока шли по заливу, травил за борт, а когда вошли в реку, всё пытался донести до меня, как было бы здорово попасть в отряд к есаулу Аленину с его пулемётами, тогда «Егорий» точно получит. Так что, фразу про Ермака услышал от него, а также много различных историй о ваших подвигах.

Я передёрнул плечами, вспомнив своё прохождение по зыби Чжилийского залива, когда сам еле удержался от травли за борт. Как ни старался избавиться от морской болезни, но во время плавания, она иногда возвращалась.

— Представляю, что вам пришлось выслушать, — усмехнулся я. — Там не было истории, что могу плевком человека убить?

— Нет, но как вы убили из своего ружья-пулемёта сотню китайцев, не дав им выстрелить из десяти пушек, по нашим желтолицым союзникам при штурме Северо-Западного форта слышал, причем от японского офицера в Тонгку.

— Охренеть, дайте две…, - ошеломлённо произнёс я.

Лейтенант Бахметьев вновь жизнерадостно рассмеялся, глядя на моё лицо.

— А вы что хотели, Тимофей Васильевич?! Два голубя, просидевших весь бой на мачте «Бобра» с покровом Богородицы, не идут ни в какое сравнение с рассказами о ваших подвигах.

— Да… Удивили вы меня, Николай Иванович. Но время нам не принадлежит. Вот пакет, в нём рапорт о нашем бое и наградные листы, — произнёс я, передавая лейтенанту свои донесения.

— Господин капитан, позвольте полюбопытствовать о списках?

— Поручика Станкевича к Ордену Георгия четвертой степени за то, что первым ворвался на стены форта и уничтожил прислугу четырех орудий, подпоручика Янчиса, также к Георгию, за захват вражеского знамени. Надеюсь, Георгиевская Дума не откажет.

— А-а..? — Бахметьев выразительно посмотрел на мои награды, которые были обязательны к ношению и надетые мною после боя.

— Николай Иванович, за нами служба, за Государем милость. В мои годы я и так награждён Его императорским величеством сверх всякой меры.

— По подвигам и награды. Честь имею, господин капитан, — произнеся эти слова, лейтенант Бахметьев лихо отдал честь, и, четко повернувшись кругом, направился к своему миноносцу.

Я, козырнув в ответ, прошептал, глядя в спину удаляющегося моряка: «Надеюсь, и вас император не забудет наградить».