Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2 - Негри Антонио, Качинский Теодор (2003)

Политическая экономия как самостоятельная дисциплина неприменима ни к семействам, ни к небольшим общинам, слишком малочисленным для того, чтобы в них могли возникнуть пресловутое разделение труда между их членами, обмен товарами (или их продажа) и предоставление взаимных услуг. Политическая экономия начинается только там, где прекращается свободный совместный труд и взаимный обмен. Она начинается с социально обусловленного производства, то есть производства, основанного на социальном разделении труда и регулируемого механизмами, внешними по отношению к воле и сознанию индивидуумов, то есть рыночными процессами или централизованным планированием (или, наконец, и тем и другим).

«Человек экономический» (homo economicus), то есть некий абстрактный человек, на действиях которого построены все расчеты экономистов, обладает уникальным качеством: он не потребляет ничего из того, что производит, и не производит ничего из того, что потребляет. Следовательно, перед таким человеком никогда не возникают проблемы качества, пользы, вреда, красоты, счастья, свободы и морали; он озабочен лишь процессами обмена ценностей и товаров, количественными показателями и балансами доходов.

Экономисты не дают себе труда принять во внимание мысли, чувства и желания обычных людей; их интересуют лишь те материальные процессы, которые, независимо от своей воли, влечет за собой деятельность человека в любых ее формах в (социально обусловленном) контексте сокращения природных ресурсов.

В экономическом моделировании невозможно выделить хоть какое-то подобие этической составляющей. Маркс был одним из первых, кто понял это. Выбор, сделанный им, с известной долей схематизма можно выразить так:

—либо индивидуумы сумеют объединиться и во имя радикальной перестройки экономического процесса согласно своей коллективной воле и заменить социально обусловленное разделение труда добровольным сотрудничеством производителей, связанных друг с другом (кооперация);

—либо они останутся разделенными и разобщенными, и в этом случае интересы экономического процесса будут преобладать над целями и интересами отдельных людей, и рано или поздно централизованное государство, руководствуясь интересами целесообразности, принудит их к совместному труду силой, когда люди будут вынуждены трудиться уже не на себя. Выбор очевиден: «социализм или варварство».

Экологи находятся в таком же отношении к экономистам, в каком сами экономисты к добровольной кооперации, регулирующей всю хозяйственную жизнь семьи или небольшой общины. Экология как самостоятельная дисциплина априорно неприменима к тем сообществам или общностям людей, способы производства и производственные отношения которых не оказывают продолжительного негативного влияния на окружающую среду. Природные ресурсы кажутся неисчерпаемыми, влияние человеческого фактора на природу — ничтожным. В идеальном случае охрана природы как одно из непременных условий здоровой жизни базируется на неписаных законах мудрости, законах, признаваемых всеми.

Экология не выделялась в особую научную дисциплину до тех пор, пока экономическое развитие не разрушило или во всяком случае не нанесло окружающей среде серьезного ущерба. На этом пути она стремится достичь разумного компромисса между потерями и направлением экономической деятельности или, по крайней мере, внести в нее существенные коррективы. Экология занимается в первую очередь вопросами внешних ограничений экономической деятельности — теми самыми, с которыми экономика должна считаться, чтобы избежать негативных эффектов, идущих вразрез с ее же собственными целями и интересами.

Подобно тому, как экономика учитывает внешние ограничения, создаваемые действиями отдельных индивидуумов, когда на основе их возникают некие нежелательные коллективные результаты, экология учитывает внешние ограничения, которые влечет за собой экономическая деятельность, вызывая негативные изменения окружающей среды, которые сводят на нет все рассуждения о прибыли и т.п.