Так кого же послать? Если не расширять круг посвященных в тайну, то выходит, что ехать следует капитану 1-го ранга Эбергарду. Без флаг-капитана наместник как-нибудь обойдется, а вот в этом крайне щепетильном деле Андрей Августович незаменим. Тем более что на кону стоит и будущее его второй родины — Германии. Будущее, которое тоже крайне трагично.

Наместник задумался. Нет, одного Эбергарда недостаточно, нужен еще кто-то со стороны контр-адмирала Ларионова. Государь, так сказать, должен воочию увидеть живых людей из будущего, пощупать руками их чудеса и одновременно понять — огромная страна на краю пропасти.

Наместник взял перо и написал несколько строк на листе бумаги. Потом сложил послание и запечатал сургучной печатью. Позвонил в колокольчик. На звук появился адъютант, лейтенант фон Бок.

— Какой корабль эскадра Ларионова оставила на внешнем рейде Порт-Артура? — спросил наместник, исподлобья взглянув на лейтенанта.

Тот вытянулся в струнку и прищелкнул каблуками.

— Минный крейсер первого ранга «Североморск», ваше высокопревосходительство!

Наместник вручил ему послание.

— Лейтенант, возьмите это послание и немедленно отправьтесь на этот корабль. Передайте пакет капитану первого ранга… — наместник заглянул в лежащий рядом с ним листок бумаги, — …Перову Алексею Викторовичу. Так же передайте ему мою настоятельную просьбу, чтобы содержимое этой записки было немедленно доведено до контр-адмирала Ларионова. Да, отправьте вестовых к командирам крейсеров: «Аскольд», «Боярин», «Баян», «Новик», с распоряжением быть у меня к полуночи. Всё, лейтенант, идите.

10 ФЕВРАЛЯ (28 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, 11:15.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ.

Е.И.В. Николай II, царь Великия, Малыя, Белыя и прочее, прочее, прочее…

Их Императорское Величество находились в меланхолии. Ведь что произошло — эти японские макаки все-таки посмели вероломно напасть на Российскую империю! Все, что накипело на душе, он выплеснул вчера в Высочайшем манифесте, а теперь оставалось только ждать. Ждать неведомо чего. Будущее было темным и мрачным. В душе было пусто и тоскливо. Его убеждали в том, что «Япония не посмеет». Посмела.

Он ли не старался не доводить дело до войны! Не он ли предлагал компромиссные варианты соглашения с Японией! И все без толку! А очистить Корею и Маньчжурию означало бы для японцев, как сказано в Библии: «…отнять хлеб у детей и бросить псам».

И вот получил — внезапное и вероломное нападение! В Порт-Артуре повреждены два новейших броненосца и бронепалубный крейсер «Паллада». Нет известий из Чемульпо от крейсера «Варяг» и канонерки «Кореец». В Шанхае блокирована канонерка «Маньчжур». В Желтом море пропал морской караван с военными грузами для Порт-Артура. Наверняка он захвачен японцами.

От мрачных размышлений государя Всероссийского отвлекли внезапно задребезжавшие в радостном перезвоне колокола Санкт-Петербурга. Нахмурившись, самодержец протянул руку к колокольчику, чтобы вызвать дежурного флигель-адъютанта и строго спросить, по какому-такому поводу ликование?

Николай II опоздал с колокольчиком буквально на секунду. Неожиданно в его кабинет ввалился флигель-адъютант, граф Александр Федорович Гейден с пачкой телеграмм в руках. Воротник флигель-адъютантского мундира расстегнулся, щеки горели. Этот немолодой уже человек, которому через три месяца должно было стукнуть сорок пять лет, явно всю дорогу бежал.

— Победа, ваше величество, — выдохнул задыхающийся Гейден, протягивая царю телеграммы. — Великая победа нашего флота под Порт-Артуром! Японский отряд полностью уничтожен!

— Какая победа? — не понял Николай. — Вы о чем, Александр Федорович?