Империя очень зла! - Михаил Ланцов (2020)

Одна беда – с ним увязалась внучка – Софья Владимировна Панина[8]. Он ведь формально был недееспособный и нуждался в сопровождающих. Вот она и решила этим воспользоваться. Девушка не была красавицей. Отнюдь. Даже по сравнению с Эжени Бонапарт, которая не числилась среди записных красавиц эпохи. Но, в отличие от упомянутой француженки, представляла собой переполненную энергией «деловую колбасу», подвижную, любопытную и очень активную. Ну и наглостью не обделенную. Поэтому лезла в разговор монарха с Мальцевым совершенно бессовестно.

Поначалу это немало раздражало, и он не прогнал ее только из уважения к старику. Но позже, потихоньку, поубавила напор и стала говорить меньше и более уместные фразы. Хотя, конечно, было видно, вопрос помощи голодающим ее не волнует, и она в этой теме совершенно не разбирается. Зато в других… о… она постоянно переключала разговор на всякую фигню, цепляясь за оговорки и неудачно брошенные фразы. Дошло до того, что осмелевшая «Софочка» полезла, куда ей совершенно не следовало, и начала донимать Императора вопросами личного характера. Полюбопытствовала между делом об одних слухах. Потом о других. И, наконец, коснулась «дочери св. Мартина». Правда ли? Или тоже болтовня?

– А вот это – правда. Да, я предложил французам такую схему. Однако, если честно, не вижу, чтобы они особенно шевелились. К сожалению, это бич любой демократии – неорганизованность, неспособность оперативно принимать решения, а потом последовательно претворять их в жизнь. Демократия есть квинтэссенция идеи о Лебеде, Раке и Щуке. М-да. Буланже только успел укрепиться, а в его министерствах уже пошли перестановки и очередная чехарда. Люди просто не успевают принять дела и начать работать. Только и делают, что интригуют да подсиживают друг друга с удивительной страстью. Парламент же, зависимый от малейшего, даже самого легкого ветерка, совершенно не последователен и не организован. Принципиально не имея ничего против моего предложения, они не могут договориться о деталях, которые сами же и напридумывали. Как называть, как величать, какие права… ну и так далее. Франция – это калейдоскоп людей и мыслей. Полюбопытствовать можно – мое почтение! Но как жить, когда кони на переправе меняются по несколько раз, я не представляю.

– Вы раздосадованы Францией? О! Это неожиданно! Многие охотно бы променяли жизнь в Санкт-Петербурге на Париж, – произнесла Софья Владимировна и прищурилась, внимательно отслеживая реакцию Императора. Но тот только пожал плечами.

– С Францией сложно иметь дело. Полезно для России, но… я, признаться, уже разочарован тем, что предложил им эту затею с дочерью св. Мартина. Еще несколько месяцев такой возни, и я, пожалуй, начну искать себе другую невесту. Союз союзом, но это все выглядит удивительно глупо.

– Я слышала, что у вас их невеликий выбор, – едко заметила Софья.

– Так и есть. Законы Павла I и Александра I не оставляют совершенно никакого выбора. Да и если честно, они настолько бестолковы, что не имели смысла уже при написании. Их давно пора отменить, как и такое понятие, как морганатический брак. В Великобритании и Франции прекрасно без него обходятся. Довольно и того, что брак законный. А уж кто с кем и по какой причине – личное дело каждого.

– Так что же вам мешает это сделать? – оживилась Софья.