Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

– Ну, это вряд ли, – голосом красноармейца Сухова ответил Шумилин. А Денис усмехнулся. Он знал, что дядя Саша – не пальцем деланный и не даст так просто себя поймать или убить.

– Ваше сиятельство, – сказал он, обращаясь к графу, – я буду подстраховывать Александра Павловича. Уж мы с ним вдвоем справимся с тремя-четырьмя британскими громилами.

– А если их будет больше? – спросил Бенкендорф. – Нет, я не могу вас, Александр Павлович, вот так вот взять и просто отправить на верную смерть. Дайте мне слово, что возьмете с собой несколько моих людей…

– Тогда у нас ничего не выйдет, – возразил Шумилин, – британцы ведь не круглые идиоты. Они увидят, что вокруг меня вьется куча народа, и не станут на нас нападать. К тому же, заподозрив неладное, этот мистер Паркер возьмет и просто уедет за границу. А на его место приедет другой, о котором нам ничего не будет известно.

Бенкендорф задумался, а потом, тяжело вздохнув, ответил:

– Хорошо, Александр Павлович, будь по-вашему. Тогда возьмите одного моего человека. Он у нас большой мастер зубы вышибать и носы набок сворачивать. Зовут его Никифор… Никифор Волков. Из казаков он. Много разных штучек хитрых знает.

Денис, услышав слова о казаке Никифоре, навострил уши. Он слышал что-то о казацких прибамбасах, но всерьез не считал казаками тех ряженых, которые бродили по Питеру с нагайками, не зная, с какой стороны к лошади подойти.

– Хорошо, Александр Христофорович, – немного подумав, сказал Шумилин. – Пусть будет этот, как вы говорите, Никифор Волков. Только пусть он приходит в дом князя как кучер, или дворник. Это чтобы никто не догадался, что он идет именно к нам. И надо бы, чтобы он пришел сюда завтра, да пораньше. Он должен познакомиться со мной и Денисом. А послезавтра с утра я отправлюсь снова на прогулку в Летний сад, а там…

– Как вы считаете, – Бенкендорф задумчиво посмотрел на Шумилина, – где эти негодяи решат напасть на вас? В саду, на глазах государя? Это вряд ли… В случае поимки англичанам уже не каторга будет грозить, а нечто более серьезное. Остается набережная Фонтанки.

Под окнами нашего заведения напасть на вас они тоже вряд ли решатся. Это слишком рискованно. Наиболее подходящим местом я считаю часть набережной у цирка. Тут поутру и народу не так много, и скрыться можно легко.

– Угу, – сказал Денис, почесывая подбородок. – Так и у нас там цирк, правда не деревянный, как сейчас, а большой, каменный. – И он мечтательно закатил глаза, вспоминая свое детство, походы в цирк на елку и подарки от Деда Мороза. – Хорошо, Александр Христофорович, – загадочно сказал он графу, – устроим и мы этим англичанам цирк с конями.

На следующее утро в квартиру князя Одоевского пришел посланец графа Бенкендорфа. Никифор Волков оказался рослым крепким парнем лет двадцати – двадцати пяти. Чернявый, с кудрявой бородкой, он выглядел этаким ухарем купцом, который ехал на ярмарку, как поется в известной песне: «В красной рубашке, кудряв и румян, вышел на улицу весел и пьян…»

Правда, от Никифора вином не попахивало, и он оказался на удивление умен и сметлив.

Денис быстро нашел с ним общий язык. Как оказалось, несмотря на молодость, Никифор уже успел повоевать с горцами на Кавказе, был легко ранен, приглянулся офицеру для особых поручений при командующем Отдельным Кавказским корпусом Николаю Николаевичу Муравьеву и был отослан с особо важными документами в Петербург. Александр Христофорович Бенкендорф, по совету успевшего оценить способности Никифора ротмистра Соколова, взял его к себе в III отделение. И не пожалел. Никифор прекрасно стрелял из пистолета и ружья, рубился шашкой и знал немало приемов, которыми казаки в станицах сызмальства учили своих детишек.