Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

Николай сказал, что Соколов имеет возможность кое-что купить из понравившегося ему, так как император выделил на это деньги – как он это сделал, Серегеев-младший пояснять не стал, а жандарм благоразумно решил воздержаться от расспросов. После некоторых раздумий и посовещавшись с Николаем, он решил приобрести электрошокер и несколько баллончиков с газом. На покупку остального нужно было иметь разрешение властей.

Потом они заехали в магазин, где продавались хорошие бинокли, небольшие радиостанции – Соколов уже познакомился с этими приборами и оценил их огромную пользу – а также то, что Николай называл спецсредствами. С их помощью можно было незаметно подглядывать и подслушивать за теми, кто представлял интерес для III отделения.

К концу их поездки кошелек у Сергеева-младшего изрядно похудел, а сумки, в которые они складывали покупки, наоборот, стали пухлыми и увесистыми. Напоследок они заглянули в магазин, в котором продавалась форма солдат из будущего, тех, кого Николай называл «спецназовцами».

У ротмистра разбежались глаза при виде пятнистых костюмов, непромокаемых курток и башмаков со шнуровкой, которые назывались «берцы». Он умоляюще посмотрел на Сергеева, тот, просчитав что-то в уме, лишь развел руками и сказал, что сегодня он вряд ли что купит из того, что так понравилось жандарму. В утешение, он обещал зайти сюда завтра, когда получит от отца еще немного денег. И обещал порыться в своих запасах и кое-что выделить Соколову в качестве подарка.

Вечером, сидя у экрана телевизора, ротмистр смотрел новости и удивлялся – как так получилось, что несмотря на изобретение таких замечательных вещей и в общем-то достаточно комфортную жизнь, люди в разных уголках земного шара продолжают убивать друг друга. Он прямо спросил об этом у Николая.

Тот вздохнул, а потом, прикрыв глаза, стал читать Соколову стихи, которые тот никогда раньше не слышал:

Я к вам пишу случайно; право,

Не знаю, как и для чего.

Я потерял уж это право.

И что скажу вам? – ничего!

Что помню вас? – но, боже правый,

Вы это знаете давно;

И вам, конечно, все равно…

Ротмистр удивленно посмотрел на Николая, а тот так же выразительно продолжил читать строки, которые словно удары колокола звучали в ушах жандарма:

…У медных пушек спит прислуга.

Едва дымятся фитили;

Попарно цепь стоит вдали;

Штыки горят под солнцем юга.

Вот разговор о старине

В палатке ближней слышен мне;

Как при Ермолове ходили

В Чечню, в Аварию, к горам;

Как там дрались, как мы их били,

Как доставалося и нам…

Соколову вспомнилось, как всего несколько лет назад он сам участвовал в сражениях с немирными горцами, рубился с ними, не щадя ни своей, ни чужой жизни. А Сергеев продолжал:

…Бой длился. Резались жестоко,

Как звери, молча, с грудью грудь,

Ручей телами запрудили.

Хотел воды я зачерпнуть…

(И зной и битва утомили

Меня), но мутная волна

Была тепла, была красна…

А последние строки этого удивительного стихотворения потрясли ротмистра. Наверное, сам Господь подсказал их тому, кто написал такое вот:

…Окрестный лес, как бы в тумане,

Синел в дыму пороховом.

А там, вдали, грядой нестройной,

Но вечно гордой и спокойной,

Тянулись горы – и Казбек

Сверкал главой остроконечной.

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: «Жалкий человек.

Чего он хочет!.. небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он – зачем?»