Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

Гостем оказался Степан Михайлович Попов, отставной мичман российского флота. В данный момент он был владельцем шхуны «Ласточка». Решив не ходить вокруг да около, Щукин сразу же ввел Попова в курс дела. К его чести, тот не стал отнекиваться и почти сразу же согласился помочь. Похоже, что тяга к авантюрным приключениям у отставного мичмана была в крови. Но, что не менее ценно, он был сообразителен и знал, что любопытство в некоторых случаях – вещь абсолютно ненужная. К примеру, он не стал спрашивать – кого именно собираются доставить в Россию, и почему он так интересует III отделение.

По ходу дела обговорили и детали. Вечером, когда уже стемнеет, шлюпка с «Ласточки» подойдет к пароходо-фрегату и примет пассажиров и «груз». Мистер Уркварт будет к тому времени спать крепким сном. Один укол снотворного – и двенадцатичасовое погружение в нирвану ему обеспечено.

Как планировал Попов, погрузка бочек с селедкой должна закончиться завтра к полудню, после чего шхуна выйдет в море. Шторм уже начал стихать, и под всеми парусами «Ласточка» должна за несколько дней дойти до Петербурга. О ее прибытии загодя по рации сообщат Шумилину, и на причале шхуну будет ждать представительная делегация. Потом мистера Уркварта со всем тщанием погрузят в пароконный «автозак» и отправят в Петропавловскую крепость, где им займутся вдумчиво, со всем тщанием.

Сопровождать ценный груз должны будут подполковник Щукин с дочерью, Николай Сергеев и лейтенант Невельской. Игорь Пирогов и Вадим Шумилин будут следовать домой на «Богатыре».

Все было проделано поздним вечером, когда работа в порту замерла до утра. Получив укол снотворного, мистер Уркварт уснул, и на шлюпку «Ласточки», пришвартовавшуюся к борту «Богатыря», бережно перегрузили его обмякшую тушку, потом «приданое» – кое-что из спецоборудования, а потом туда же перебрались и пассажиры. На следующий день, подняв паруса, шхуна вышла в море. Курс ее лежал на Петербург…

* * *

После разговора с Шумилиным император отправился к Адини, чтобы сообщить ей о своем решении. Трудно передать радость девушки, которая поняла, что пала последняя преграда, отделявшая ее от возлюбленного. Она бросилась на шею отцу и расплакалась от счастья.

– Папочка, как я рада, – всхлипывая, бормотала Адини. – Ты самый лучший и самый добрый на свете…

Николай гладил дочь по голове, и от ее слов сам расчувствовался и не удержался от слез. Когда они оба успокоились, император сказал Адини, что пока не стоит ничего говорить императрице и другим членам семьи.

– Пусть это будет пока нашим секретом, – шепнул Николай на ухо дочери. – А пока, если ты хочешь, мы можем отправиться в гости к господину Сергееву. Надо тебе поближе с ним познакомиться, ведь он скоро станет твоим родственником.

Адини кивнула и, слегка покраснев, сказала отцу, что она готова, но ей понадобится некоторое время, чтобы привести себя в порядок.

Вместе с ними в имение отставного майора отправился и Шумилин. Ему тоже хотелось увидеть своего старого друга и кое о чем с ним переговорить.

Всю дорогу до усадьбы Сергеева-старшего Адини весело щебетала в карете, рассказывая императору о своих приключениях в XXI веке. Николай улыбался, видя, что мрачное настроение и хандра дочери прошли, и она снова стала той веселой и беззаботной Адини, которая всегда радовала суровое сердце отца.

Виктор Иванович, предупрежденный по рации Шумилиным о предстоящем визите, встретил гостей у входа в усадьбу. Он поздоровался с императором, похлопал по плечу Шумилина и внимательно посмотрел на разрумянившуюся Адини. Он догадывался о том, что его сын и дочь царя влюблены друг в друга, и очень жалел, что из-за различия в происхождении они никогда не будут вместе. Но радостное лицо девушки, довольный вид Николая, а главное – ухмыляющееся лицо своего старого друга говорили о том, что не все так плохо, и, похоже, Александр, которого Сергеев за глаза называл «хитроумным Одиссеем», нашел выход из этой коллизии.