Превратности судьбы - Виктор Михайлович Мишин (2018)

Бегло осмотрев округу в сотый раз, не замечаю ничего, что могло бы быть опасным. Возвращаюсь к толпе. Поздно. Мужик с пистолетом, а в руке у него был именно пистолет, уже стреляет. Рация разрывается воплями, но я не слушаю. Приклад винтовки уже прижат к плечу. Выстрел, успеваю заметить, что никого из гражданских, кроме преступника, я не зацепил, и все благодаря тому, что выстрелил я в правую лопатку. Пули-то я сам делаю, они не пробивают тело насквозь, но правда наносят серьезные повреждения. Просто, по опыту войны с немцами, спиливаю кончик у пули и пороха кладу чуть меньше, вот она и рвет мясо, но не пробивает навылет. Мужика бросило вперед. Падая, он кого-то подмял под себя, вроде женщину. Но дамочке это ничем не грозит, преступник обезврежен, ему не до этого. Сквозь ор на улице слышу, как рация надрывается, различаю только что-то о белом «шевроле». Поднимаю взгляд выше и осматриваю разбегающихся людей. О, а кто это так живо улепетывает? Белый автомобиль, выписывая странные кренделя, пытается проехать через многочисленную толпу людей. В прицел вижу, что у водителя в руке пистолет, а рядом с ним пассажир с ружьем. Выстрел, затвор назад, вперед, еще выстрел, опять затвор назад. Вылетевшие гильзы звонко прыгают по асфальту. Стрелял я в двигатель, пробил, не пробил, но машина явно потеряла скорость. Точно, бандиты, теперь уже нет в этом сомнений, выскочив из авто бросаются наутек. Люди вокруг, видя оружие в руках этих мужиков, начинают орать еще громче и бросаются кто куда. Вашу мать, вот ведь трусы, чего мельтешить-то? Увидел опасность, сядь и не отсвечивай, меньше вероятность попасть в заложника или трупы. Надо отдать должное преступникам, они пока ни в кого не стреляют, просто, расталкивая людей, пытаются сбежать.

– Ястреб один, здесь Лиса два, – слышу из радиостанции.

– Здесь Ястреб один, слушаю, Лиса два!

– Преступники вооружены, уходят вниз по Семьдесят второй…

– Цель подтверждаю, работать не могу, много гражданских…

– Приказываю открыть огонь! – грубо оборвали меня.

– Вашу мать!!! – Черт, надеюсь, русского языка начальники не понимают. Один из бандитов на секунду оказался на открытом пространстве, бегущие девушки, что закрывали его от меня, как будто споткнулись и упали, открывая бандита. Стреляю я быстро, затвор щелкает, как у пулемета. Перезарядить уже не успеваю.

– Черт, да девчонки же ранены, – пробормотал я и вызвал на связь командира. Объяснив то, что вижу, был успокоен. Наши люди, что были в толпе зевак, уже крутят последнего преступника. Тот, в которого я попал, лежит на земле и орет, еще бы, ему я попал туда же, куда прежде «засветил» стрелку, ранившего губернатора Калифорнии.

Вечером я получил выговор за то, что влез не в свой сектор, оставив без наблюдения тот, что должен был отслеживать. Вот так, я «губеру» жизнь вроде спас, а про это даже и не заикнулись. Лейтенант, что был у нас начальником, командиром то есть, даже вскользь не упомянул. Да и хрен бы с вами. Надоест, вообще уйду, правда, год отслужить надо, просто так не отпустят, а за дисциплинарные взыскания могут и в патрульные перевести, а мне оно надо? Я-то шел в полицию, думая, что работа будет интересной, да и чтоб не закиснуть, а тут, сплошной бюрократизм, наверное, хуже, чем в Союзе. День за днем, смена за сменой я послушно выполнял обязанности. Не выступал, не лез вперед, вообще просто служил. В команде меня невзлюбили. Замкнутый, с деньгами, легенда о наследстве давала возможность жить, как хочу, я ни с кем не поддерживал тесных отношений. Нет, с ребятами из клуба я был другой, но там и люди другие. Тут же, стукачи и жополизы.