Превратности судьбы - Виктор Михайлович Мишин (2018)

– Да я не хочу напиваться, просто для вкуса, после хорошего ужина. На фронте-то и спирт пили, а вот здесь, где нет войны, что-то не хочется, чтобы мозги алкоголем заплывали.

– Понятно, – подавальщица вдруг сделалась более доброй, как-то участливо посмотрев на меня, спросила: – Только что с фронта?

– Почти, несколько дней как.

– В отпуск, или…

– Или, – горько кивнул я, – меня Сашей зовут.

– Людмила, – представилась девушка. Сейчас, когда она стала нормально разговаривать, я смог примерно определить возраст, вряд ли больше двадцати трех. Просто фигурка у нее была богатая, крепкая такая девушка.

– Очень приятно, – вновь кивнул я.

Забрав бутылки с вином, я еще заодно прикупил свежих пирожков, Людмила посоветовала. Вернувшись в съемную квартиру, проверил ниточку, что оставлял как закладку на двери, все было в норме. Не кражи боюсь, скорее, найди кто-нибудь у меня эти цацки, меня в милицию сдадут, так что придется прятать и внимательно следить за вещами. А спрятал сидор я в хорошее место. Вечером, стоя у окна, я что-то напевал себе под нос, машинально отстукивая пальцами по подоконнику ритм. То, что под ним пустота, я понял сразу, оставалось узнать, насколько большая. Орудуя ножом, удалось поддеть пару гвоздей, что держали подоконник, приподняв который, я и нашел хорошее место для нычки. Под подоконником была не то что пустота, там просто была яма, в которую можно два таких сидора запихнуть. Вытащив из мешка пару небольших колечек, попробую продать, чтобы деньги были, я уложил в нишу сидор и забил гвозди назад. Во внешнем виде ничего не изменилось, окромя появившихся свежих царапин рядом со шляпками гвоздей. Потолок в комнате был беленый, подложив лист от старой газеты, я ножом поскреб немного побелки и, плюнув на царапины, втер в них белила. Отлично, вообще ничего не видать, как ни приглядывайся.

У меня в комнате стояло отличное кресло-качалка, поставив его возле окна, я уселся со стаканом вина, глядя в окно. Такая вот она, гражданская жизнь в сталинские времена. Готов ли я к ней? А вот и будем теперь смотреть, готов или нет!

С утра я нашел себя все в том же кресле. Затекло все… просто жуть как. Обалдев от увиденного, передо мной на подоконнике стояла пустая бутылка и стакан, в котором на дне находилась коричневатая жидкость, я передернулся.

– Вот, а говорил, что не сопьюсь! Целую бутылку охреначил в одну харю. Это как называется? Все, больше не пью, на фиг, на фиг.

Сегодня я наметил поход в больницу. Соседки посоветовали одну, говорят, хорошая.

Добирался недолго, на трамвае, ух, как же понравилось-то! Только вначале пришлось битву выдержать в очереди на посадку. Благодаря тому, что было лето, мою грудь не закрывала шинель, да, я с гордостью надел медали и орден. Хоть в столице таких, как я, довольно много, в орденах в смысле, но все-таки прохожие смотрели довольно уважительно. В больнице приняли хорошо, даже очереди никакой не было. Седой, старый, как дедушка Ленин, врач осматривал минут пять, потом полчаса расспрашивал, желая знать точно, что со мной произошло. После беседы уложил на кушетку и закапал мне глаза чем-то вязким на вид. Эффект был мгновенный. С того глаза, которым я еще видел, хоть и через пелену, пропала та самая пелена. Зрение чуть обострилось, но оказалось, что теперь я ничего не вижу вблизи, аж глаза слезились, когда пытался посмотреть на свою же руку.

– Посмотрите вдаль, молодой человек, – предложил доктор.

Я встал и подошел к окну, идти было странно, все боялся споткнуться. Предложение врача оказалось правильным, я прекрасно видел дом напротив, даже занавески на окнах разглядел, а в одном из окон лицо женщины, глядящей на улицу.

– Док, а почему так? – спросил я, обернувшись к врачу.