Непрощенные - Андрей Муравьев, Анатолий Дроздов (2015)

– А я вот думаю, нас сюда послали, потому что дела остались незаконченные.

Олег откинулся на лавке, опершись спиной на бревенчатую стену.

– Мистикой увлекаешься? Карма, шварма?

Ильяс проигнорировал выпад.

– У тебя другие идеи?

Рыжий хмыкнул.

– Меня, Илья, шлепнули перед домом за то, что я человека по ошибке убил. Исправлять это тем, что следом отправлю еще десяток-другой фрицев, глупо.

Ильяс напрягся.

– Подробнее о том случае рассказать не хочешь?

Он физически ощутил, как потяжелел в кармане трофейных брюк «Люгер».

– О чем? – удивился Олег.

– О том, как ты… Не того убил.

Рыжий посерьезнел.

– Такое случается на войне. К сожалению. Когда постоянно на взводе, забываешь, что для кого-то твои действия могут стать вопросом жизни и смерти… Я забыл.

Олег придвинул к себе котелок с вареной картошкой, вынул одну, покрутил в руках и положил обратно.

– Жизнь – сложная штука, Илья.

– Ты убил невинного?

– Я часто убивал тех, кто считал себя такими… Но в тот раз я действительно ошибся. Погорячился, – рыжий уставился в стену за спиной Ильи. – Ты же знаешь суть дела. Нас обстреляли укурки. Ответным снарядом я их разнес, но потом дернуло меня заросли проредить. Снаряд угодил в дерево…

Ильяс подвинулся так, чтоб рука, взявшаяся за рукоятку пистолета, осталась незамеченной.

Рыжий продолжил.

– Я жалею, что так получилось, я этого не хотел. Суд определил, что часть своей жизни я должен отдать за ошибку, и я эту часть жизни отдал. Преступление и наказание, совершенное и полученное. Но кто-то решил, что цена вопроса выше.

Рука с пистолетом пошла наружу.

Олег встал и повернулся к Ильясу лицом, оставаясь по ту сторону стола.

– А ты как сюда попал, Илья?

– Я рассказывал: меня сбили…

Рыжий усмехнулся. Только сейчас Ильяс заметил, что за котелком, прямо перед вставшим командиром лежит старенький потертый «наган». Руки лейтенанта опирались на стол так, что револьвер оказался между ладонями.

«Never free, never me, so I dub the unforgiven», – завыло в ушах.

Он встряхнул головой. Рыжий еле заметно усмехнулся.

– Ты, наверное, не смотрел старые советские фильмы? О шпионах, разведчиках, агентах?

Ильяс мотнул головой.

– Я ведь ждал этого разговора… Люди, они во сне на родном языке говорят. Иногда несут ерунду такую, что слушать тошно. Но в большинстве случаев то, что беспокоит человека днем.

Он не успеет! Снова не успеет! «Люгер» свинцовой гирей тянул руку вниз, заставляя потеть ладонь на ребристых щечках. Если рвануть и упасть вправо…

Рыжий перегнулся через стол:

– Ну же… Я жду… Говори!

– О чем?

– О том, зачем тебе ночью пистолет в кармане? Ты сидишь, чтоб рука с ним осталась незамеченной, но я же не первый день воюю. Во сне говоришь по-чеченски, а я ваш язык немножко знаю… Говори, что должен и хочешь мне сказать! Ведь хочешь? Иначе давно прирезал бы и ушел в лес.

Ильяс выпустил рукоятку «Люгера». Все равно не успеет.

– Ты убил мою сестру.

– Это я сообразил.

– И меня… Во дворе, когда пистолет в кармане зацепился.

Олег отодвинулся и выдохнул воздух.

– Вот ты кто! Мог бы догадаться: пистолет выхватывать ты так и не научился.

Ильяс ждал.

Рыжий сел, откинулся к стене, задумчиво рассматривая Ильяса так, будто только что увидел в первый раз.

– Ты хочешь мне отомстить. – Полуутвердительный тон не оставлял пространства для маневров.

Ильяс еле заметно кивнул.

– Я ДОЛЖЕН.

– Почему раньше не убил?

– Я… Мне тяжело это сделать.

– Что?

– Убить тебя.

Олег запрокинул голову к потолку, вздохнул полной грудью:

– В первые дни здесь, наверное, да, тяжело. Ты тогда салажонком был. Но сейчас, когда не одного ганса в ад спустил?

– Теперь тем более.

Рыжий всмотрелся в лицо собеседника.