Путь в Царьград - Александр Харников, Александр Михайловский (2014)

Греки-ополченцы пригнали пару сотен пленных турок, которые под их присмотром начали разбирать развалины казарм султанской гвардии. Гвардейцев Абдул-Гамида II наши вертолетчики в самом начале штурма накрыли ОДАБами, и их казармы после этого годились лишь на снос. Во время разбора развалин пленные извлекли из-под обломков несколько тысяч весьма неаппетитно выглядевших трупов. С учетом довольно жаркой погоды, тела убиенных гвардейцев уже начали разлагаться. Неудивительно, что после того как несколько турок и греков, не выдержав зрелища в стиле «хоррор» и трупного запаха, лишились чувств, мне пришлось выдать менее слабонервным противогазы. Трупы сваливали на арбы и вывозили за город, где по санитарным правилам того времени хоронили в большой яме, пересыпая негашеной известью.

Когда площадка для развертывания госпиталя была расчищена и выровнена, а строительный мусор свален в кучи и приготовлен к вывозу, мы приступили к «надувательству». А именно — начали ставить надувные палатки и развертывать блоки: приемно-сортировочный, оперативно-перевязочный и палатки для лежачих больных. С «Енисея» на берег были выгружены контейнеры с нашим имуществом, в том числе и с рентгеновской аппаратурой, приборами для УЗИ и ЭКГ. С большим трудом грузовики протащили наше имущество по узким улочкам Галаты, от бухты Золотого Рога, где у причалов верфи «Терсан-Амир» отшвартовался плавучий госпиталь, до дворца Долмабахче.

Все это мероприятие собрало целую тучу мальчишек всех наций, хотя преобладали все же греки. Это и понятно — не каждый день случаются такие приключения. Был у нас один госпиталь — плавучий, а стало два. Решили мы развернуть и донорский пункт — раненых, нуждавшихся в переливании крови, оказалось немало.

Надо было видеть лица местных греков, пленных турок и поручика Никитина, когда мы приступили к возведению наших «воздушных замков». Затарахтели двигатели электрогенераторов, заработали насосы, и оболочка палатки, лежащая на земле, стала приподниматься, постепенно превращаясь в огромное помещение. Греки и прочие христиане начали креститься, немногочисленные турки — поминать Аллаха.

Своего помощника, майора медицинской службы Никиту Григорьевича Савельева, вместе с заместителем коменданта города, и по совместительству начальником милиции, греком Аристидисом Кириакосом, я отправил в рейд по местным аптекам. Да-да, именно так, служба охраны правопорядка в Константинополе называлась милицией. По замыслу отцов-командиров, она должна была сохранить самое лучшее, что было в советской системе охраны правопорядка. Конечно, лекарств и перевязочного материала пока у нас хватало, но запас, он, конечно, никогда лишним не бывает.

Этот грек Аристидис оказался еще тем пройдохой. Он досконально знал, где и что лежит в этом городе, и не только приволок нам целую повозку лекарств, употребляемых в то время, но и пригнал еще две фуры, забитые здоровенными бутылками с какой-то прозрачной жидкостью. Я подумал было, что Никита Григорьевич изъял у местных аптекарей спирт, и собирался даже похвалить его за это. Ведь спирт в медицине вещь нужная, хотя бы для изготовления тех же настоек и дезинфекции. Но мой помощник заговорщицки подмигнул мне и предложил поближе познакомиться с содержимым этих бутылок. Я нюхнул — и запах чистейшего бензина шибанул мне в нос.

Оказывается, в те времена бензин использовался в качестве антисептика и продавался в аптеках. Так что небольшой запас горючего для двигателей электрогенераторов госпиталя у нас уже есть. А спирт товарищ Аристидис привез мне в следующий заход.

Вскоре мы начали принимать пациентов. К нам везли не только раненых. Хотя в городе по ночам продолжали греметь выстрелы, все же разгул бандитизма потихоньку стал стихать. Помимо колото-резаных и пулевых ранений нам теперь приходилось заниматься повседневными, чисто мирными болячками. Довелось даже принять несколько рожениц.