Тараканы - Ю. Несбё (2012)

— Верно. А откуда вам это известно?

— Мы нашли его мобильный телефон. Ваш номер фигурировал в числе последних пяти, по котором он звонил.

Харри внимательно посмотрел на своего собеседника, но тот не выразил ни удивления, ни замешательства, одно лишь искреннее недоумение.

— Мы можем поговорить? — спросил Харри.

— Конечно, — ответил Брекке, и между его указательным и средним пальцем вдруг появилась визитная карточка.

— Дома или на работе?

— Дома я сплю, — заявил он.

Почти незаметная улыбка мелькнула на его лице, но Харри тем не менее ее уловил. Словно бы Йенса забавлял сам факт разговора со следователем, словно в этом было что-то не совсем приличное.

— А теперь, простите, я должен откланяться…

И Брекке шепнул пару слов на ухо Руне, кивнул Хильде Мольнес и бегом по лестнице спустился к своему «порше». Народ почти уже разъехался, Санпхет проводил Хильде к посольской машине, и Харри остался на лестнице вдвоем с Руной.

— Теперь будут поминки в посольстве, — сказал он.

— Знаю. Но матери туда совсем не хочется.

— Понимаю. К вам, наверное, приедут родственники.

— Нет, — односложно ответила она.

Харри видел, как Санпхет закрывает дверь за Хильде Мольнес и обходит машину кругом.

— Хорошо. Вы можете поехать со мной на такси, если хотите.

Харри почувствовал, как у него запылали мочки ушей. Он-то имел в виду: «если хотите туда поехать».

Она взглянула на него. Глаза у нее были темные и непроницаемые.

— Не хочу, — ответила она и направилась к посольской машине.

Глава 16

Настроение у всех было подавленное, разговаривали мало. Тонье Виг сама попросила Харри прийти, и теперь они вместе стояли в углу, вертя в руках бокалы с напитками. Тонье допивала второй мартини. Харри попросил воды, но получил сладкий и липкий апельсиновый сок.

— У тебя осталась дома семья?

— Да, кое-кто, — ответил Харри, не совсем понимая, что означает эта смена темы и обращение на «ты».

— У меня тоже, — продолжала она. — Родители, братья и сестры. Есть еще дяди и тети, а вот бабушек и дедушек уже нет. Вот так. А у тебя?

— Примерно так же.

Мимо них скользнула Ао, держа в руках поднос с напитками. На ней было простое, традиционное тайское платье с длинным разрезом на боку. Он проводил ее взглядом. Несложно было представить себе, что господин посол мог и не устоять перед таким искушением.

В другом конце комнаты, перед большой картой мира, стоял какой-то человек, широко расставив ноги и покачиваясь. Стройный, широкоплечий, седоватые волосы подстрижены так же коротко, как и у Харри. Глубоко посаженные глаза, под кожей перекатываются мускулы, руки убраны за спину. Сразу видно военного.

— Кто это?

— Ивар Лёкен. Посол звал его просто LM.

— Лёкен? Странно. Такой фамилии нет в списке сотрудников посольства, который мне дали в Осло. Чем он занимается?

— Хороший вопрос, — хихикнула она и отпила коктейль. — Прости, Харри. Ничего, что я называю тебя Харри? Я сегодня выпила, было так много работы в последние дни, и я плохо спала. Знаешь, он приехал сюда в прошлом году, вскоре после Мольнеса. Грубо говоря, он из тех мидовцев, которые уже никуда не дойдут.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что его карьера испорчена. Он из военных, и в какой-то момент к его имени стало слишком часто прилипать словечко «но».

— Но?

— Ты разве не слышал, как в МИДе отзываются друг о друге? «Он прекрасный дипломат, но выпивоха, но бабник» — и так далее. А то, что стоит после «но», гораздо важнее, чем то, что до, потому что определяет в конечном счете дальнейшую карьеру. Вот почему в руководстве так много добропорядочных посредственностей.

— В чем же заключается его «но» и почему он оказался здесь?