Жажда - Ю. Несбё (2017)

Харри вынул связку ключей с разбитым пластмассовым сердцем. Осторожно вставил ключ в замок. Достал свой «Глок-17» правой рукой, а левой открыл дверь. Он вошел, держа пистолет перед собой двумя руками, и придержал ногой дверь, чтобы она не хлопнула. Но звуки вечерней Грюнерлёкки ворвались в помещение, и человек за стойкой выпрямился и посмотрел в зеркало.

– Полиция, – сказал Харри. – Не двигаться.

– Харри Холе.

На человеке была кепка с козырьком, и из-за угла отражения в зеркале Харри не видел его лица, но ему и не требовалось. Этот высокий голос он слышал больше трех лет назад, а казалось, что вчера.

– Валентин Йертсен, – произнес Харри и услышал дрожь в собственном голосе.

– Наконец-то мы снова встретились, Харри. Я думал о тебе. А ты думал обо мне?

– Где Мехмет?

– Ты взволнован, ты тоже думал обо мне. – Высокий смех. – Почему же? Из-за моего послужного списка? Или из-за жертв, как вы их называете? Нет, погоди-ка. Конечно, из-за твоего послужного списка. Я тот, кого ты так и не поймал, да?

Харри не отвечал, стоя у двери.

– Это невыносимо, правда? Прекрасно! Вот поэтому ты так хорош. Ты такой же, как я, Харри, ты этого не выносишь.

– Я не такой, как ты, Валентин.

Харри перехватил пистолет, прицелился и задумался, что заставляет его не приближаться к Валентину.

– Нет? Ты не отвлекаешься на окружающих тебя людей, верно? У тебя eyes on the prize[37], Харри. Посмотри на себя. Тебе нужны только твои трофеи, чего бы это тебе ни стоило. Жизнь других людей, твоя собственная – все это, если честно, для тебя на втором месте, да? Ты и я, нам стоило бы сесть и лучше познакомиться друг с другом, Харри. Потому что мы не часто встречаем людей, похожих на нас.

– Заткнись, Валентин. Стой спокойно, подними руки, чтобы я их видел, и скажи, где Мехмет.

– Если Мехметом зовут твоего шпиона, то мне придется пошевелиться, чтобы показать его тебе. Тогда ситуация значительно прояснится.

Валентин Йертсен сделал шаг в сторону. Мехмет полустоял-полувисел на наручниках, закрепленных на металлической штанге, горизонтально проходящей над зеркальной полкой. Голова его склонилась над раковиной, так что длинные черные кудри закрывали лицо. Валентин прижимал револьвер с длинным дулом к его затылку.

– Стой там, где стоишь, Харри. Как видишь, у нас тут интересный террористический баланс. От того места, где ты находишься, до меня где-то метров восемь-десять? Шанс на то, что твой первый выстрел настолько выведет меня из игры, что я не успею убить Мехмета, невелик, ты согласен? Если же я сначала застрелю Мехмета, ты успеешь сделать минимум два выстрела в меня, прежде чем я смогу направить револьвер на тебя. Мои шансы хуже. Другими словами, ситуация проигрышна для нас обоих, так что вопросы сводятся к одному, Харри: готов ли ты пожертвовать своим шпионом, чтобы взять меня сейчас? Или же мы спасем его, а ты поймаешь меня попозже? Что скажешь?

Харри смотрел на Валентина через мушку своего пистолета, понимая, что тот прав. В помещении было темно, а расстояние между ними слишком велико, чтобы уверенно застрелить его одним выстрелом в голову.

– Я трактую твое молчание как согласие, Харри. А поскольку вдалеке слышны полицейские сирены, я полагаю, у нас мало времени.

Харри думал попросить их не включать сирены, но тогда им потребовалось бы больше времени.

– Положи пистолет, Харри, и я сейчас же уйду отсюда.

Харри покачал головой:

– Ты здесь потому, что он видел твое лицо, и ты застрелишь его, а потом меня, потому что я тоже увижу твое лицо.

– Так сделай другое предложение. У тебя есть пять секунд, или я его застрелю и буду надеяться, что ты промахнешься до того, как я застрелю тебя.

– Соблюдение террористического баланса, – сказал Харри. – Но со сбалансированным разоружением.

– Ты пытаешься потянуть время, но обратный отсчет уже начался. Четыре, три…