Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Абсолютно уверена. – Аврора повернулась к женщине из банка и мужчине из отдела ограблений. – Это не он. Мотайте дальше.

Столе Эуне поднялся, возможно, немного резко, и из-за этого у него закружилась голова. А возможно, потому, что он не спал сегодня ночью. И не ел. И пялился в монитор три часа без перерыва.

– Если вы присядете на этот диван, я пойду проверю, можно ли раздобыть кофе, – сказал Виллер.

Столе Эуне просто кивнул.

Виллер ушел, а Столе сидел и смотрел через стеклянную стену на свою дочь, как она оживленно подает знаки, чтобы запись мотали дальше, остановили, отмотали назад. Он никогда не видел, чтобы она так заинтересованно работала. Вероятно, его реакция и озабоченность были преувеличены. Возможно, худшее уже позади, возможно, она уже как-то пережила случившееся, пока они с Ингрид пребывали в счастливом неведении.

И его юная дочь объяснила ему, как объясняет преподаватель психологии новенькому студенту, что такое обещание о неразглашении. Это она взяла его с Харри, и Харри его не нарушил, ведь Столе так же относился к своим обязанностям о неразглашении, пока не понял, что это может спасти человеческие жизни. А Аврора, несмотря ни на что, выжила. Смерть. В последнее время Столе думал о ней. Не о своей, а о том, что его дочь однажды тоже умрет. Почему эта мысль столь невыносима? Может быть, он будет по-другому относиться к этому, если они с Ингрид в один прекрасный день станут дедушкой и бабушкой, ведь человеческая психика подчиняется биологическим механизмам в той же степени, что и физическим, а желание передать свои гены, естественно, является предпосылкой выживания рода. Однажды, очень давно, он спросил Харри, не хочет ли тот ребенка, который биологически будет его собственным, но у Харри был четкий ответ. Он не обладает геном счастья, только геном алкоголизма, а этот ген, по его мнению, не стоит передавать по наследству. Возможно, он изменил мнение, в последние годы Харри совершенно очевидно был счастлив, если, конечно, он обладал способностью испытывать счастье. Столе достал телефон. Он хотел позвонить и рассказать об этом Харри прямо сейчас. Что Харри был хорошим человеком, хорошим другом, отцом и супругом. Ладно, это немного похоже на эпитафию, но Харри должен услышать это. Он ошибался, когда полагал, что его непроизвольная тяга к охоте на убийц походила на алкоголизм. Им двигало не желание убежать, причем двигало больше, чем индивидуалист Харри Холе готов был признать это. Им двигало стадное чувство. Стадное чувство в хорошем смысле. Мораль и ответственность перед обществом. Харри, разумеется, всего лишь посмеется, если только ответит на этот проклятый звонок.

Столе увидел, как спина Авроры выпрямилась, а мышцы напряглись. Неужели это… Но потом она снова расслабилась и махнула рукой, чтобы мотали дальше.

Столе вновь приложил телефон к уху. «Отвечай же!»

– Успех в карьере, спорте и семейной жизни? Да, возможно. – Микаэль Бельман скользил взглядом по столу. – Но прежде всего я простой парень из Манглеруда.

Накануне он беспокоился, что заученные клише прозвучат как пустые фразы, но Исабелла была права: нужно только чуть-чуть вжиться в роль, после чего даже самые очевидные банальности прозвучат убедительно.

– Мы рады, что вы выделили время для этого разговора, Бельман. – Партийный секретарь поднес салфетку ко рту, давая понять, что ланч закончен, и кивнул двум другим функционерам. – Процесс запущен, и, как я уже говорил, мы очень рады, что вы отнеслись к этому позитивно и согласились принять предложение, если таковое поступит.

Бельман кивнул.

– Под «мы», – вмешалась Исабелла Скёйен, – подразумевается также премьер-министр, не так ли?

– Мы бы не согласились прийти сюда, если бы со стороны офиса премьер-министра изначально не было положительного отношения, – сказал партийный секретарь.