Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Давненько вас не слышали, Харри. – (Харри узнал голос одного из пожилых криминальных репортеров.) – Конечно, вы бы могли поговорить с ней, но Мона До пропала несколько дней назад.

– Пропала?

– Мы получили текстовое сообщение, что она возьмет несколько дней переработки и отключит телефон. Это наверняка умно, в последний год девочка работала как сумасшедшая, но редактор немного разозлился, что она не спросила разрешения, а просто прислала две строчки и как бы испарилась. Так ведет себя нынешняя молодежь или не так, Харри? Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, – сказал Харри и прервал разговор. Он сидел, глядя на телефон, а потом опустил его в карман.

В четверть двенадцатого Бьёрн Хольм выяснил имя человека, который привез «ругер редхок» в Норвегию, моряка из Фарсунна. А в половине двенадцатого Харри разговаривал по телефону с его дочерью, которая хорошо помнила «редхок», потому что в детстве она уронила револьвер, весивший больше килограмма, папе на большой палец ноги. Но она не могла ответить на вопрос, куда револьвер подевался.

– Папа переехал в Осло, когда вышел на пенсию, чтобы быть ближе к нам, детям. Но потом он заболел и тогда начал творить много странного, например раздавать вещи, это мы обнаружили, разбирая наследство. Я больше не видела того револьвера, может быть, он и его отдал кому-нибудь.

– А вы не знаете кому?

– Нет.

– Вы сказали, что он был очень болен. Я полагаю, что от этой болезни он и умер?

– Нет, умер он от воспаления легких. К счастью, это произошло быстро и относительно безболезненно.

– Вот как. А что это была за другая болезнь и кто был его лечащим врачом?

– Вот-вот, мы понимали, что он не совсем здоров, но папа всегда думал, что он большой и сильный моряк. Видимо, он считал все это таким неловким, что держал в тайне и свою болезнь, и своего врача. Я только на похоронах узнала обо всем от его старого друга, которому он доверился.

– Как вы думаете, а этот друг знал, у кого ваш отец лечился?

– Вряд ли, папа только упоминал про болезнь, без подробностей.

– А что за болезнь?

Харри записал и посмотрел на записанное слово. Довольно одинокое греческое слово среди всех латинских медицинских терминов.

– Спасибо, – сказал он.

Глава 39

Четверг, ночь

– Я уверен, – произнес Харри в темноте спальни.

– Мотив? – спросила Ракель, придвигаясь вплотную к нему.

– Отелло. Олег был прав. Речь идет прежде всего не о ревности, а об амбициях.

– Ты все еще говоришь об Отелло? Ты уверен, что нам не стоит закрыть окно? Сегодня ночью обещают минус пятнадцать.

– Нет.

– Ты не уверен, стоит ли нам закрыть окно, но ты совершенно уверен, кто является архитектором убийств вампириста?

– Да.

– Тебе не хватает только какой-то мелочи под названием «доказательства»?

– Да. – Харри прижал ее к себе. – Поэтому мне нужно признание.

– Так попроси Катрину Братт вызвать его на допрос.

– Я же говорил, Бельман никому не позволяет ворошить это дело.

– И что ты будешь делать?

Харри смотрел в потолок. Он ощущал тепло ее тела. Достаточно ли уже? Стоит ли им закрыть окно?

– Я сам его допрошу. И при этом он не будет знать, что это допрос.

– Позволь мне, как юристу, напомнить, что неформальное признание тебе одному будет иметь нулевую ценность.

– Значит, мы позаботимся о том, чтобы его услышал не только я.

Столе Эуне повернулся в кровати, схватил телефон, посмотрел, кто звонит, и ответил:

– Да?

– Я думал, ты спишь, – прозвучал грубый голос Харри.

– И все равно позвонил?

– Ты должен помочь мне в одном вопросе.

– Все еще тебе, а не нам?

– Все еще человечеству. Помнишь, мы говорили о книге «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»?

– Да.

– Ты нужен мне, чтобы подготовить обезьянью ловушку на защите Халлстейна.