Жажда - Ю. Несбё (2017)

«Определили отпечатки пальцев с двери в подъезд Пенелопы. Валентин Йертсен. Смотрю ТВ. Break a leg»[20].

Катрина кивнула стоявшей рядом девушке, которая повторила, что ей надо будет пройти к ведущему сразу после того, как она услышит свое имя, и сесть вон на тот стул.

«Break a leg». Как будто она выходила на театральные подмостки. Но тем не менее про себя Катрина улыбалась.

Харри остановился в дверях бара «Ревность». И сразу понял, что звук шумной толпы обманчив, ведь если в кабинках, расположенных вдоль одной стены, никто не сидел, то он был единственным гостем заведения. А шум исходит из телевизора позади барной стойки, по которому показывают футбольный матч. Харри уселся на один из стульев у стойки и стал смотреть.

– «Бешикташ» – «Галатасарай», – улыбнулся бармен.

– Турецкие, – сказал Харри.

– Да, – удрученно произнес бармен. – Интересуетесь?

– Не особенно.

– Ничего. В любом случае это просто сумасшествие. Если ты болельщик команды гостей и твоя команда выиграет матч, после игры ты должен молнией нестись домой, если не хочешь, чтобы тебя застрелили.

– Мм… Дело в религиозных или классовых различиях?

Бармен прекратил протирать полулитровую пивную кружку и посмотрел на Харри:

– Дело в победе.

Харри пожал плечами:

– Конечно. Меня зовут Харри Холе, я… был старшим инспектором в отделе по расследованию убийств. Меня снова наняли в связи с…

– Элисой Хермансен.

– Точно. В одних свидетельских показаниях я прочитал, что в одно время с Элисой и ее кавалером у вас находился гость в ковбойских сапогах.

– Было такое.

– Можете рассказать что-нибудь о нем?

– Вообще-то, нет. Насколько я помню, он вошел сразу после Элисы Хермансен и уселся вон в той кабинке.

– Вы видели его?

– Да, но не настолько долго и хорошо, чтобы дать описание. Как вы понимаете, кабинки отсюда плохо видны, а он ничего не заказывал до тех пор, пока внезапно не исчез. Они часто так поступают, им кажется, что здесь слишком тихо. В барах так и происходит: нужны люди, чтобы заманить других людей. Но я не видел, когда он ушел, и больше о нем не думал. И потом, ее ведь убили в собственной квартире, да?

– Да.

– Вы считаете, что он мог проследить за ней до дому?

– Такое возможно. – Харри взглянул на бармена. – Мехмет, не так ли?

– Точно.

Что-то в этом парне инстинктивно нравилось Харри, и он решился вслух сказать то, что думает:

– Если мне не нравится вид бара, я разворачиваюсь в дверях, а если захожу, то покупаю что-нибудь, а не просто сижу в уголке. Он мог проследить за ней до этого места, а когда просчитал ситуацию и понял, что скоро она уйдет домой, причем без парня, он мог отправиться в ее квартиру и поджидать ее там.

– Правда? Больной человек. И бедная девочка. Кстати, о бедных: вот парень, с которым она встречалась в тот вечер.

Мехмет кивнул на дверь, и Харри повернулся. Болельщики «Галатасарая» заглушили явление лысого полноватого мужчины в дутой жилетке и черной рубашке. Он подсел к стойке и с каменным выражением лица кивнул бармену:

– Пол-литра.

– Гейр Селле? – спросил Харри.

– Лучше бы нет, – ответил мужчина и глухо засмеялся, не меняя выражения лица. – Журналист?

– Полиция. Я бы хотел спросить у вас обоих, узнаете ли вы этого мужчину. – Харри положил на стойку бара копию фоторобота Валентина Йертсена. – После этого он произвел несколько пластических операций на лице, поэтому включайте фантазию.

Мехмет и Селле изучили изображение. Оба отрицательно покачали головой.

– Кстати, забудь о пол-литре, – сказал Селле. – Я вспомнил, что мне нужно домой.

– Как видишь, кружка уже налита, – ответил Мехмет.

– Мне собаку надо выгулять, отдай пиво полицейскому, его, кажется, мучает жажда.