Подсказчик - Донато Карризи (2018)

«Вот где комната для твоих игр, сволочь! Наверно, ты и к девочке заглядывал, и не раз! А если надоест – и к мальчишке, может, просто для того, чтоб выпороть».

Ярость – единственное орудие, доступное ей в этой жизни. И Мила пользовалась им, жадно черпая из этого темного колодца.

Кто знает, сколько раз Ивонна Гресс была вынуждена быть «милой» с этим монстром только для того, чтоб удержать его у себя, не дать оторваться на детях.

– Ребята, что-то движется, – послышался встревоженный голос Стерна.

Борис и Мила одновременно посмотрели в конец коридора. Времени на обследование не осталось. Оба нацелили пистолеты и фонари в ту сторону, с минуты на минуту ожидая чьего-то появления.

– Ни с места! – выкрикнул Борис.

– Он продвигается к вам.

Мила положила указательный палец на спусковой крючок и чуть надавила. В ушах гулко ухало сердце, все убыстряя темп.

– За углом.

Вначале послышалось приглушенное мычание. Потом из-за угла высунулась собачья морда, и пес уставился на них. Ньюфаундленд. Мила подняла оружие; краем глаза увидела – Борис сделал то же самое.

– Отбой, – сказал он. – Это собака.

Шерсть свалявшаяся, липкая, красные глаза и раненая лапа.

«Что ж он ее не убил?» – подумала Мила и шагнула к псу.

– Ну-ну, не бойся, иди ко мне.

– Как же он выжил тут один три месяца? – недоумевал Борис.

Мила не спеша продвигалась к нему, пес пятился назад.

– Осторожно, он напуган, может укусить.

Мила не слушала предостережений; она потихоньку двигалась вперед и все время успокаивающе повторяла:

– Не бойся, милый, ко мне, ко мне!

Подойдя совсем близко, увидела бирку на ошейнике. В свете фонарика прочла имя.

– Терри, ко мне, милый, не бойся.

Наконец пес перестал пятиться. Мила протянула руку к его морде, давая понюхать ладонь.

– Ладно, давай проверим этаж и вызовем остальных, – поторопил ее Борис.

Пес поднял лапу, словно хотел показать на что-то Миле.

– Погоди.

– Что?

Мила выпрямилась и увидела, что ньюфаундленд вновь завернул за угол и пополз по темному коридору.

– Он зовет нас за собой.

И они пошли за ним. Свернули за угол; эта часть коридора была короткой – всего несколько метров. В глубине, справа, дверь последней комнаты.

Борис сверился с планом:

– Выходит на другую сторону дома, но что там, не знаю.

Дверь оказалась закрыта. Перед ней навалены разные предметы. Стеганое одеяло с разбросанными по нему костями, тапочек, цветной шарик, поводок и остатки еды.

– Вот кто буфет разграбил, – усмехнулась Мила.

– А сюда-то зачем он все притащил?

Ньюфаундленд подполз к двери, словно говоря, что это теперь его конура.

– Выходит, сам устроился? Но почему?

В ответ пес начал скрести деревянную дверь и выть.

– Приглашает нас войти.

Мила взяла поводок и привязала пса к батарее отопления.

– Сиди смирно, Терри.

Пес понимающе гавкнул. Они отодвинули свалку от двери. Мила взялась за ручку, а Борис держал дверь под прицелом: тепловые датчики не обнаружили другого присутствия в доме, но береженого Бог бережет. В глубине души оба были уверены, что за этим тонким барьером скрывается трагический эпилог того, что творилось в этом доме несколько месяцев.

Мила надавила на дверную ручку и толкнула дверь. Свет фонаря прорезал темноту и заметался по стенам.

Комната была пуста.

Площадь – метров двадцать примерно. Пол без покрытия, стены выкрашены белой краской. Окно занавешено тяжелой шторой. С потолка свисает лампочка. Похоже, этой комнатой никто не пользовался.

– Зачем он привел нас сюда? – спросила Мила скорее себя, чем Бориса. – И где Ивонна с детьми?

Хотя вернее было бы спросить: «Где их тела?»

– Стерн!

– Да?

– Пускай заходят криминалисты, мы закончили.