Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Поначалу абстрактные полотна Ивонны не привлекали особого внимания. Галерея, где они были выставлены, закрыла ее персональную выставку, так как не продала ни одной картины. Но Ивонна, убежденная в своем таланте, сдаваться не собиралась. И когда подруга заказала ей портрет своей семьи маслом, чтобы повесить над камином, Ивонна неожиданно для себя обнаружила в своей манере черты стиля наив. В кратчайший срок она стала самой востребованной портретисткой у публики, уставшей от банальных фотографий и желавшей увековечить свой клан на полотне.

Когда призывы в азбуке Морзе привлекли внимание к дому напротив, один из охранников заметил, что уже давно не видел ни Ивонны Гресс, ни ее детей.

Шторы на окнах задернуты, снаружи ничего разглядеть невозможно.

Прежде чем Рош отдал приказ проникнуть на виллу, Горан попробовал набрать номер телефона хозяйки. И тут же в тишине улицы все расслышали слабый, но отчетливый звук, доносившийся из дома. Никто не отвечал.

Тогда попытались связаться с бывшим мужем, в надежде, что дети у него. Но тот, когда его разыскали, сказал, что уже давно с ними не виделся. Ничего странного в этом не было, коль скоро он бросил семью ради двадцатилетней фотомодели и, регулярно переводя алименты, считал свои отцовские обязанности выполненными.

Электронная команда расставила датчики температуры по периметру виллы, чтобы определить в помещениях источники тепла.

– Если там есть что живое, мы это скоро узнаем, – заявил Рош, слепо веривший в силу техники.

Тем временем полиция запросила компании, снабжавшие дом электроэнергией, газом и водой. Подача не была отключена, поскольку квитанции оплачивал банк, но счетчики не работали уже девяносто дней, соответственно три месяца никто в доме не включал ни единой лампочки.

– То есть примерно с тех пор, как достроили виллу Кобаши и дантист с семьей переселился сюда, – прокомментировал Стерн.

– Роза, проверь по телекамерам с замкнутой цепью, есть ли связь между этими виллами, и если есть, то какая.

– Будем надеяться, что хотя бы здесь не было короткого замыкания, – отозвалась женщина.

– Будем входить, – распорядился Гавила.

Борис в фургоне опергруппы уже облачился в бронежилет и заявил Миле, заглянувшей в машину:

– Я сам туда пойду, и никто меня не остановит.

Он и мысли не допускал, что Рош прикажет спецназу входить первым.

– Они там только все разворотят. По дому надо уметь перемещаться в темноте.

– Я думаю, они умеют, – сказала Мила с некоторым сомнением, чтобы не слишком противоречить спецагенту.

– Да? И улики сохранять умеют? – усмехнулся он.

– Тогда я тоже пойду.

Борис остановился и посмотрел на нее.

– По-моему, я это заслужила, ведь это я догадалась…

Она умолкла, потому что Борис кинул ей другой бронежилет.

Они вдвоем вышли из фургона и подошли к Горану и Рошу с намерением изложить свои доводы.

– И не заикайтесь! – отрезал Рош. – Это дело спецназовцев. Я подобного легкомыслия не допущу.

– Но послушайте, инспектор… – Борис навис над Рошем так, чтобы тому некуда было отвести взгляд. – Позвольте нам с Милой пойти на разведку, а спецназ войдет, только если в этом будет прямая необходимость. Я в армии служил и знаю, как это делается. У Стерна двадцать лет выслуги, он подтвердит. Будь у него две почки, он бы тоже попросился со мной, вам это хорошо известно. А агент Мила Васкес одна проникла в дом маньяка, который похитил двоих детей!

Знай Борис, как там все было и как она чуть не подставила себя и пленников под пули, он бы не стал так рьяно защищать ее кандидатуру, с горечью подумала Мила.