Девушка во льду - Роберт Брындза (2018)

– Но я все это уже рассказывал. Чтобы не ходить вокруг да около, давайте объясню, где я был в тот вечер, когда исчезла Андреа. В четверг восьмого января с трех часов дня я находился в «Ро спайс» по адресу Бик-стрит, 106. Это в Сохо. Проводил там презентацию новой продукции. Мероприятие окончилось в три часа ночи девятого числа, после чего вместе со своей командой я вернулся сюда в офис. Мы выпили – отметили завершение проекта. Все это зафиксировали наши камеры видеонаблюдения. Затем в шесть утра мы пошли завтракать в «Макдоналдс» на Кенсингтон-Хай-стрит. Со мной были более десяти человек моих сотрудников, они это подтвердят. Да и камеры видеонаблюдения всюду развешаны. Швейцар в моем доме видел, как я вернулся к себе в семь утра и не покидал свое жилище до полудня.

– «Ро спайс» – что это? – осведомился Питерсон.

– Суши-бар в стиле фьюжн.

– Фьюжн?

– Я и не ожидал, что такие, как вы, что-нибудь слышали об этом, – раздраженно бросил Джайлз.

– Такие, как я? – переспросил Питерсон, затеребив одну из своих коротких косичек.

– Нет, нет, нет. Я имел в виду, что те… кто не вращается в обществе центрального Лондона…

– Да, это все хорошо, – вмешалась Эрика. – Послушайте, мистер Осборн…

– Можно просто Джайлз. У нас здесь принято без официоза.

– Джайлз, вы зарегистрированы в Фейсбуке?

– Конечно, зарегистрирован, – ощетинился он. – Моя компания занимается организацией мероприятий. Мы очень активно позиционируем себя во всех соцсетях.

– А Андреа?

– Нет. Из всех, кого я знаю, она одна из немногих, кто не имеет странички в Фейсбуке. Я пытался… пытался пару раз убедить ее, что нужно зарегистрироваться в Инстаграм, но она… она совершенно беспомощна в таких вещах.

Эрика встала, вытащила пару скриншотов со странички Андреа в Фейсбуке и положила их на стеклянный стол перед Джайлзом.

– Андреа была зарегистрирована в Фейсбуке. Свою страничку она удалила в июне 2014 года. Полагаю, примерно в то самое время, как вы с ней познакомились?

Джайлз пододвинул к себе распечатки.

– Может, она хотела начать жизнь с чистого листа? – предположил он смущенно, явно пытаясь не реагировать на фотографию Андреа, повисшей на красивом молодом парне, который тискал одну ее грудь через ткань белого топа с перекинутой через шею бретелькой.

– Выходит, она солгала вам о том, что у нее не было странички в Фейсбуке.

– Ну, по-моему, «ложь» – слишком сильное слово, вы не находите?

– Но почему она утаила это от вас?

– Не… не знаю.

– Джайлз. Вы знаете «Клееварку» в Форест-Хилл? – спросил Питерсон.

– Нет, не думаю. А что это такое?

– Паб.

– Тогда точно не знаю. На самом деле я вообще не бываю на том берегу реки.

– Последний раз Андреа видели в том пабе в тот вечер, когда она исчезла. Она была в компании девушки с короткими светлыми волосами, чуть позже – темноволосого мужчины. Вы не догадываетесь, кто эти люди? У нее были друзья в южной части Лондона, в Форест-Хилл?

– Нет. Я таких не знаю.

– Вы знаете людей, которые хотели бы причинить ей зло? Может быть, она задолжала кому-нибудь денег?

– Нет! Нет. Мы с сэром Саймоном заботились о том, чтобы Андреа ни в чем не нуждалась. В вечер своего исчезновения она сказала мне, что идет в кино с Линдой и Дэвидом. Я всегда старался, чтобы она больше времени проводила с братом и сестрой – они были не очень близки.

– Почему?

– Ну, вы знаете, как бывает в богатых семьях. Родители поручают заботу о детях нянькам и учителям. Дети всегда борются между собой за любовь родителей… Мне кажется, Дэвиду и Андреа родительского внимания доставалось гораздо больше, чем Линде. Мне повезло. Я – единственный ребенок в семье.

В воображении Эрики снова возник образ Шалтая-Болтая. Джайлз, толстый коротышка, сидит один на стене, свесив ноги, которые не достают до земли.