Восход Черной звезды - Елена Звездная (2018)

– Знаете, меня настораживает ваш энтузиазм, – нервно заметила я.

– Он вполне объясним, нежная моя. – Кесарь загадочно улыбнулся и, сделав глоток вина, пояснил: – Видишь ли, мне никогда не закатывали скандалов. Тем более с битьем посуды. Тарелок достаточно?

Скептически глянув на три несчастных предмета посуды, возмущенно сказала:

– Подобное количество оскорбительно и, несомненно, не позволит выразить степень моего возмущения.

– Как пожелаешь, нежная моя, – улыбнулся император.

И тарелок стало больше раз в десять. Теперь они лежали на столике тремя готовыми к скандалу стопками. Я посмотрела на кесаря – кесарь с загадочной полуулыбкой продолжал смотреть на меня.

Необходимость начать запланированный дебош напрягала не меньше, чем энтузиазм нашего бессмертного.

Посмотрела на тарелки, затем на пол… Мелькнула мысль, что могу пораниться осколками.

– Не можешь, я же здесь. – Кесарь, как и всегда, не стесняясь даже для вида, продемонстрировал, что мои мысли для него – открытая книга.

Не став даже комментировать, император молча сделал глоток вина, не отрывая от меня взгляда и продолжая загадочно улыбаться. Мой взгляд вдруг как-то сместился с его лица на обнаженную грудь, что привело к мыслям о постели и, как следствие, к началу скандала.

– Я требую отдельную спальню! – решительно заявила я.

– Требуешь? – насмешливо переспросили у меня.

Я посмотрела на императора, на тарелки. Сходила за стулом, скрежеща его железными ножками по полу, подтащила к столику с посудой, поставила, влезла на него, взяла первую тарелку, придержала параллельно полу, посмотрела на продолжающего с насмешкой следить за мной кесаря и разжала пальцы.

С грохотом упав на пол, тарелка разлетелась на сотни мелких осколков!

Не могу сказать, чтобы наш великий и бессмертный хоть как-то убоялся, но мне определенно стало, во-первых, легче, а во-вторых, я ощутила вкус к подобного рода эмоциональным выплескам.

И, схватив следующую тарелку, сообщила:

– Вы предоставите мне отдельную спальню!

Тарелка полетела вниз, звон разбитой посуды заполнил все пространство.

– Прекратите кормить чуть ли не с рук, позоря тем самым перед матерью!

Еще одна разбитая тарелка.

Я посмотрела на осколки, подумала, что этого явно недостаточно, и разбила еще одну тарелку, для придания большей весомости моим требованиям.

После чего с вызовом посмотрела на кесаря…

Кесарь улыбался самым коварным образом, явно получая огромное удовольствие от происходящего.

Удовольствие длилось секунд пятнадцать, но затем взгляд пресветлого медленно потемнел, глаза сузились, улыбка превратилась в ужасающе-ласковую, и император произнес пугающим тоном:

– Моя нежная девочка влезла куда не следует?

Говоря откровенно, в прежние времена я испугалась бы до дрожи вот этой его улыбки, после которой обычно сгорали айсиры, разрушались княжества и умирали даже не десятки – сотни людей. Но, гоблин раздери, мы не в Оитлоне, время панического ужаса для меня прошло. И потому я бесстрашно переспросила:

– Куда не следует?! – И, вскинув подбородок, возмущенно выговорила: – Мой кесарь, я полагаю, нам следует с самого начала расставить приоритеты. И начнем мы с того, что это на весь год МОЯ ИМПЕРИЯ!

По лицу Великого Араэдена прочесть что-либо было совершенно невозможно, но мне очень не понравился блеск, появившийся в его глазах. Впрочем, такая мелочь никак не могла отвлечь меня от набирающего обороты разбирательства.

– Напомню, изначально мы говорили о моем положении управляющего, что меня вполне устроило бы. Но вы самым возмутительным образом пожелали протащить в этот мир не только воспитанный по вашему образу и подобию ценный кадр, но и еще бредовую идею о сохранении нашего бредового брака!

Убийственно-ласковая улыбка кесаря померкла.

Я же возмущенно продолжила: