Забытое - Марина Суржевская (2002)

– Божественный Привратник и все святые! Ржавчина! – воскликнула я, прижав ладонь к заполошно колотящемуся сердцу. – Ты меня ужасно напугал! Какого склирза ты на меня таращился?

Эфрим глухо заворчал и выпрямился.

Я потерла лицо, пытаясь отойти от странного сна и вернуться в реальность. И тут все вспомнила. Темный кабинет, распахнутое окно. Кристиан…

Когда он ушел, меня начала колотить дрожь – то ли от холода, то ли от пережитого. И почти час я провела, сидя в ванной. Вот только вода текла едва теплая, так что согреться мне, к сожалению, не удалось. Дрожа, я выбралась из чугунной ванны на когтистых ножках и посмотрела на себя в зеркало.

Из отражения глянула тонкая и дрожащая девушка с бездной в глазах и красными пятнами на груди и ключицах. Я коснулась кончиками пальцев этих отметин. Следы его злых поцелуев… Я все ещё ощущала его прикосновения. Его силу и желание.

Отвернувшись от зеркала, вытерлась и торопливо натянула фланелевую длиннополую сорочку с ворохом желтых кружев у горла. Ночное одеяние было огромным и несуразным, оно наверняка принадлежало кому-то, кто был раз в пять больше меня. Зато сорочка отменно согревала!

Ρжавчина так и не явился, но ночью я этому лишь порадовалась. Уснула лишь под утро, так и лежала, глядя в темный квадрат незашторенного окна.

А потом – город во сне и такое вот пробуждение!

Ржавчина снова рыкнул. Обиженно!

– Да я чуть не поседела от ужаса! – буркнула я в ответ и снова потерла лицо. Посмотрела на эфрима, вздохнула и протянула ему ладонь.

Чудовище нервно ее обнюхало, снова рыкнуло. Но прикусило осторожно, даже нежно. Слизнув кровь, Ржавчина отступил назад. Я отвернулась, когда посреди комнаты оказался не зверь, а обнаженный парень.

– Где ты ночевал? – осторожно спросила я.

– Еще скажи, что беспокоилась, – усмехнулся мой друг.

– Но я и правда беспокоилась.

Ржавчина мотнул головой, отметая мои слова. Выудил из вороха тканей, сваленных в углу, подходящий кусок, обернул его вокруг бедер. Пристегнул к ноге ножны и – к моему удивлению – обулся. А потом молча ушел.

Я посмотрела на захлопнувшуюся дверь, вздохнула и отправилась умываться.

Когда я покинула комнаты, в коридоре привычно подпирал стену Киар. Сегодня он показался как никогда отстранённым, лишь алые глаза на бледном лице блестели особенно ярко. Словно в них жила вся сила рубиновой крови Колючего Архипелага. Хотя, возможно, дело было в красном рассветном солнце, расплескивающем свои лучи сквозь стекло.

Из кухни плыли упоительные запахи сладкого теста, и я вдруг ощутила, сколь сильно проголодалась. В теплом помещении у плит вертелись девушки. Китти, Мелания, Янта и две новые кухарки. Обе в серых платьях и белых передниках, с заплетенными косичками и… босые.

Я моргнула, узнав сестер-агроморфов, которых напоила своей кровью за спасение альбатроса.

– Прекрасное утро! – вежливо сказала я, присаживаясь за стол.

Китти улыбнулась и указала на молчащих девушек.

– Это Мира и Мая, они пока не говорят. Но умеют печь восхитительные ватрушки с изюмом и повидлом! Попробуешь?

Я истово закивала, и на столе передо мной тут же появилось блюдо с горой выпечки и огромная кружка, исходящая ароматным паром. Одна из девушек – я пока не поняла, кто из них Мира, а кто Мая – смущенно улыбнулась и снова убежала к плите. Я сунула в рот ватрушку и зажмурилась от удовольствия. Давно я не ела такой потрясающей сдобы! Киар молча пил кофе, не притрагиваясь к булочкам.

– А я сегодня видела потрясающий сон! – с набитым ртом сообщила я.

– Дай угадаю! – повернулась ко мне Янта и лукаво подмигнула улыбающимся девушкам. – Ты гуляла по удивительному городу?

Китти тихо рассмеялась и добавила:

– И трогала чудесные яркие цветы?

– И таращилась на все эти шпили и хрустальные мосты? – подняла брови Янта.

– Серебряные! – поправила Китти.

– Хрустальные! – не согласилась Янта.