Гений - Константин Калбанов (2020)

– Ну что, пришел в себя? – грубо пнув его по ноге, поинтересовались на английском.

Однозначно язык этому типу не родной. Вот к гадалке не ходить, акцент французский. Есть у лягушатников нечто такое. Да тут еще недавно слышал, как трое беседовали.

– Еще раз ударишь, и я тебе набью морду, – поморщившись, произнес Борис.

Перед ним стоял тот самый матрос, что приставал к подавальщице. Только одет он уже в робу, а не в парадную рубаху. И что это значит?

– Я тебе эти слова потом припомню. А сейчас тебя ждет капитан.

Другой моряк, так же присутствовавший в пабе, о чем-то спросил первого на французском. Тот пренебрежительно отмахнулся и кивнул в сторону парня. Борис и рад бы оказать сопротивление. Да что-то никак не получается. Тело словно не его. По ходу, опоили. Узнали, что он гений, и сейчас будут разъяснять, что у него появился хозяин? Похоже на то.

– Покажи Суть, – приказал капитан, едва пленника представили пред его очи.

Под шестьдесят, пышные усы и бакенбарды, голый подбородок. Вид надменный, словно ему весь белый свет должен. О Борисе и говорить нечего. Н-да. Только вид у него – явного неудачника. Форма не первой свежести. Причем дело не только в том, что она довольно потасканная, но и в том, что требует вдумчивой чистки.

– Я русский моряк, и лучше бы вам меня отпустить, – совладав с тошнотой, процедил Измайлов.

– Ты французский моряк, кочегар углевоза «Жанетт». Запомни это, матрос. А теперь покажи свою Суть.

– Обойдешься.

Едва сказал, как тут же поперхнулся, поймав кулак в душу. А потом его начало рвать. Давала знать о себе та дрянь, которой его опоили. Глядя на это, капитан недовольно хмыкнул и велел унести это дерьмо с глаз долой.

Глава 24

«Жанетт»

– Катенька, не сойти мне с этого места, если это не ты! – даже не пытаясь сдерживать эмоции, произнесла молодая девушка.

На вид лет двадцати, невысокая стройная шатенка, с милым и даже красивым личиком. Однако, несмотря на возбужденный вид и игривость молоденькой козочки, чувствовалась в ней сила и уверенность. И дело даже не в том, что дворянское происхождение сквозило в жестах, манерах и осанке. Нет. Заметна в ней некая внутренняя твердость и жизненная мудрость взрослого человека.

– Где, Елизавета Петровна? – подходя к ней, спросила девчушка лет пятнадцати.

И тут уж никаких сомнений, возраст полностью соответствует облику. Молодость. Ее не подделать, не обыграть. Она прекрасна своей непосредственностью, нескладностью и порывистостью. И пусть Елизавета Петровна всячески пыталась рядиться под молодую ветреную особу, получалось у нее откровенно слабо. Впрочем, этот мир не удивить великовозрастными молодыми повесами, успевшими разменять не то что десятки лет, но и век-другой.

– «Лиза»! Сколько раз я тебе говорила, называй меня Лизой! – чуть ли не змеей прошипела девушка.

– Ой, бросьте. Не начинайте. Нечего было набиваться мне в попутчицы, – отмахнулась Катя.

– Это я-то набивалась?! Да как у тебя язык поворачивается такое сказать! – всплеснув руками, картинно возмутилась Москаленко. – Просто я не могла отказать твоей матушке.

– Да неужели! Обрадовались возможности развеяться и попутешествовать по миру, как девочка, – не удержалась от лукавой улыбки Катя.

– Но-но-но. Я бы попросила. Я девушка порядочная. Да-да, барышня, именно что девушка.

– Я знаю, что перерождение затрагивает все физиологические процессы. Но, признаться, зная о том, сколь бурной была ваша первая жизнь, с трудом верится, что вторая будет столь же скучна. – И вновь лукаво стрельнула глазками.

– А кто говорит о скуке? Просто из этого блюда было съедено столько, что небольшая диета мне совсем не повредит, – фыркнула Елизавета Петровна и поспешила переключить внимание спутницы, указав на акварельный рисунок: – Но ты посмотри на это!

– Хм. Д-да, что-то такое есть.